У нее с собой текущий отчет, чтобы сообщить руководству о проделанной работе.
На ее лице – как всегда, в самый неподобающий момент – появилась тонкая ухмылка. У меня зачесались руки.
– Она оставила все снаряжение, даже пистолет, – заметила топограф.
– Она взяла только самое необходимое, чтобы у нас было больше припасов и дополнительное оружие.
– По-твоему, нам понадобится дополнительное оружие? – спросила я.
Мне правда было любопытно: в какой-то мере психолог занимала меня не меньше башни. Каковы ее мотивы? Ее логика? Почему бы не прибегнуть к гипнозу сейчас?… Видимо, есть вещи, которые не поддаются внушению. А может, с каждым последующим разом действие гипноза слабеет. Или у нее нет сил после того, что произошло ночью.
– Никогда не знаешь, что может пригодиться, – ответила психолог. – Но нам определенно не нужны люди, не способные выполнять свою работу.
Мы с топографом уставились на психолога. Топограф скрестила руки на груди. От нас требовали внимательно следить за коллегами на случай резкого ухудшения их психического самочувствия. Вероятно, мы обе сейчас думали об одном и том же: нужно сделать выбор. Либо поверить психологу на слово, либо же обвинить ее во лжи и, как следствие, остаться без лидера в критической ситуации. А если мы захотим пойти по направлению к границе, чтобы проверить ее рассказ, и нагоним антрополога… хватит ли у нас смелости снова вернуться в лагерь?
– У нас есть план, и его надо придерживаться. Необходимо продолжить изучение… башни. – Психолог явно пыталась склонить меня на свою сторону.
Топограф колебалась, борясь с внушением, сделанным накануне: еще один повод для тревоги. Я не собиралась уходить из Зоны Икс, не исследовав башню, – этого требовала каждая клеточка моего организма. В общем, мне не хотелось терять очередную спутницу и оставаться с психологом один на один. Я ей не доверяла и к тому же по-прежнему не знала, как споры действуют на мой организм.
– Согласна. Нужно продолжить выполнение задания. Мы справимся и без антрополога.
Я пристально посмотрела на топографа, тем самым давая обеим ясно понять: позже мы обязательно вернемся к вопросу о том, что же случилось ночью. Топограф угрюмо кивнула и отвернулась. Психолог вздохнула – то ли от облегчения, то ли от усталости.
– Значит, решено, – сказала она и, отодвинув топографа, пошла готовить завтрак.
До этого завтрак всегда готовила антрополог.
Когда мы пришли к башне, расклад сил снова изменился. Мы с топографом набили рюкзаки едой и питьем на целый день, взяли оружие, надели респираторы для защиты от спор (хотя мне уже было поздно) и каски с закрепленными на них фонариками. Психолог в этих приготовлениях не участвовала.
– Я останусь караулить, – сказала она.
– На случай чего? – спросила я недоверчиво.
Мне не хотелось упускать ее из виду. Идти нужно было всем вместе, на равных: оставшись наверху, она получала полную власть над нами.
Топографу