Хейнтайллем прошла к стоявшему невдалеке лимузину. Между прочим, золотому. Сказал бы кто Алине, что она будет кататься на золотом лимузине – она бы восприняла это как плохую шутку. Да, чего только в жизни не бывает.
Скромное жилище, кстати, оказалось высоченным замком. Стоял он на месте, где в реальном мире, – всё ещё Алина называла тот мир, из которого пришла, реальным, а остальные… остальные она и не знала, как называть, – находился оперный театр. Вот, только со стилем замка не смогли определится его строители раньше. Как не могла определиться Алина сейчас. Вроде бы готические шпили возносились вверх, венчая крыши, тёмно-красные и закругляющиеся по краям, как у японских замков. Высокие стрельчатые окна на втором этаже дисгармонировали с маленькими бойницами на первом. Сам замок был опоясан двумя рядами греческих колонн. Только не белых, а словно сделанных из полудрагоценных тёмных камней. Хотя почему – словно? Возможно, это и были самые настоящие полудрагоценные камни. Машина подъехала к широким мраморным ступеням, – если, конечно, в этом мире встречается голубой мрамор с золотыми и серебряными прожилками. Сами ступени светлым пятном выделялись на фоне достаточно тёмного здания. Хейнталль проводил Алину в замок. Чередой комнат они вошли в сравнительно небольшую залу с камином. Были уже сумерки, и дальние очертания залы, освещённой лишь в середине камином и свечами, терялись в полутьме. Кажется, стены были уставлены шкафами с книгами, свитками и какими-то безделушками. Хейнтайлль предложил девушке сесть, и только тут Алина заметила, что на столе перед камином стоят закрытые подносы. Откуда-то, – Алина не удивилась бы, если из воздуха, – Хейнтайлль достал тарелки и столовые приборы.
– Насколько я понял, вы только что совершили переход. И насколько я знаю, новички испытывают после перехода острое чувство голода. И ещё усталость.
– Я не… – начала было Алина, но тут же поняла, что она и в самом деле ужасно голодна. Поэтому она только кивнула в ответ Хейнтайллю.
Она уселась в одном из кресел за столом, а Хейнтайлль жестом фокусника освободил блюда от крышек подносов. Алина ахнула. Кусочки жареной утки в соусе с апельсинами манили невероятным запахом. На втором блюде оказался жареный, исходящий – видать, утиным же – жиром рис. Третье блюдо поразило разнообразием хлеба и несколькими плошками с маслом и мягким сыром. Настоящий пир. Алина облизнулась. Она уже готова была приступить к лакомству, как вдруг Хейнтайлль хлопнул себя по лбу и сказал:
– Вот я балда! Забыл о такой важной вещи.
Парень щёлкнул пальцами, и через минуту двери в зал открылись и вошёл служитель Ордена с подносом, на котором стоял графин с вином и два бокала. Алина хотела было отказаться, но потом решила – «да какая разница» и не возразила, когда Хейнтайлль наполнил вином её бокал.
– За прекрасную леди… а кстати, как вас зовут? Нет, я всё же балда. Даже имя не узнал.
И Хейнталль рассмеялся так заразительно и светло, что Алина не удержалась и присоединилась к нему.
– Меня