различием между российским и западноевропейским законодательством было то, что, согласно российским законам, женщина пользовалась такими же имущественными правами, как и мужчина. То есть господствовал принцип раздельной собственности. После вступления в брак муж не получал юридических прав на имущество жены (поместье, дом, землю, мебель, одежду, драгоценности и прочее), как это было в других странах, например в Германии. Вспомним роман Томаса Манна «Будденброки», в котором наследница богатой купеческой семьи из Любека Антония дважды выходит замуж и отдает мужьям в безраздельное пользование большое приданое (в первом браке, с Грюнлихом, 80 тысяч марок, во втором, с Перманедером, – 51 тысячу), после обоих разводов не получив назад ни пфеннига и возвратившись к родителям не только с разбитыми надеждами, но и с пустыми руками.
В России каждый из супругов мог иметь и вновь приобретать свою отдельную собственность (через куплю, дар, наследство или иным законным способом). 14 июня 1753 года был принят закон, гласивший, что «жены могут продавать собственное их имение без согласия их мужей». Более того, супруги могли вступать друг с другом в отношения купли-продажи или передачи имущества по дарственной как совершенно посторонние лица. В 1825 году это было подтверждено специальным законоположением «Пояснение, что продажа имения от одного супруга другому не противоречит закону». Поэтому передача имущества внутри семьи от мужа к жене (и наоборот) осуществлялась только путем продажи или дара. В отличие от современного российского законодательства, в XIX веке не существовало такой категории, как «совместно нажитое в браке имущество». Каждый супруг наживал свое имущество отдельно, и по взаимному согласию супруги могли только пользоваться, например, городским особняком или сельской усадьбой, принадлежавшими одному из них.
Единоличное владение женщиной имуществом, среди которого могла быть фабрика или торговая фирма, благотворно повлияло на конфигурацию российского бизнеса и развитие женского предпринимательства. В архивных документах встречаются случаи, когда в одной семье могло быть две фирмы – своя у каждого из супругов.
Например, в 1830‐е годы московская купчиха 2‐й гильдии Авдотья – «по первом муже Шапошникова, а по втором Шомова» – имела фабрику хлопчатобумажных тканей. Изготовленными тканями она торговала «своим лицом» (как гласила юридическая формулировка того времени). Ее муж Савва Шомов состоял в 3‐й гильдии и оптом продавал ситцы иваново-вознесенских и шуйских фабрик. Авдотья имела два дорогостоящих дома на Таганке и четыре лавки в Китай-городе. Муж жил с нею в одном из домов, но никаких прав на это имущество не имел и даже не мог на него претендовать. Авдотья предназначила все имущество своему сыну от первого брака Василию (к нему оно и перешло после ее смерти). Вполне вероятно, что между супругами даже существовал некий брачный договор, где это было оговорено.
В более поздний период (с 1876 по 1910 год) московская купчиха 1‐й гильдии Наталия Михайловна Андреева возглавляла торговый