такие выражения! Чтобы я их больше не слышала.
Манис развернулась и пошла вниз по деревянным, покрытым лаком, ступеням, выслушивая упрёки, посылаемые мамой ей вслед. Последняя фраза Намраты прозвучала так: «Не забудь привести себя в порядок, негодница, приедет Вирта Феса с семьёй, а мы давно хотели вас свести!»
«Вирта Феса, – недовольно повторила имя Манис, – такого индюка ещё поискать».
Дом Викъянко построили в Разнане ещё при деде Манис, до этого они жили в небольшом городке в центре континента. Тот городок за ненадобностью маги сровняли с землёй, а сейчас он наверняка зарос деревьями и кустарниками. Правда Манис могла только фантазировать на этот счёт, ведь родилась она уже в Разнане.
Их крепость, а именно так называл дом Ло Викъянко, отец Манис, имела пять этажей и мансарду, где как раз и расположилась мастерская. Три нижних этажа предназначались для званых вечеров, там же имелись гостевые комнаты, ведь большинство приглашённых оставались с ночёвкой. Слугам дома, а также нанятому магу, выделялись комнаты на третьем этаже. Два оставшихся верхних уровня делила непосредственно семья Викъянко, но когда не стало деда, а Манис переместилась на мансарду, Намрата и Ло остались там одни.
Дом с каждым годом всё больше походил на типичное жилище богатых людей внутреннего круга. Картинные рамы, ручки дверей, мебель, посуда, декор на стенах – получили позолоту, преобразив дизайн дома в вопиющую безвкусицу. Нет, гости, безусловно, были в восторге. Кто-то даже сказал: «Наконец-то вы привели дом в порядок». Однако для Манис следование моде Центральной башни магов казалось верхом глупости. К чему показывать свой достаток таким примитивным способом? Разве то, что вы живёте в пятиэтажном доме, не есть показатель состоятельности. А ведь резная мебель с позолотой стоит намного дороже.
Манис миновала лестничные марши, освещённые лампами в форме цветочных бутонов и украшенные абстрактными картинами популярных художников. На этот счёт Манис тоже имела своё мнение, но старалась о нём не распространяться. Как и позолота, абстрактная картина для неё выглядела ещё большей глупостью. В творческой среде подобные «шедевры» расценивались как нечто глубокое и таинственное, тогда как городские пейзажи художников внешнего круга считались бездарщиной и китчем. Но разница заключалась лишь в том, кто именно рекомендовал ту или иную картину. Если бы высокородный маг, живущий на самой верхушке города, заявил, что городской пейзаж внешнекруговского бродяги – это новое веяние в моде, картину тотчас бы продали за баснословные деньги какому-нибудь певцу или модели. Манис раздражало, что богатеи их круга вешали на стены не то, что им действительно нравилось, а то, что считалось модным. Хотя многие из них заходили куда дальше, убеждая себя в том, что модная мазня на стене невероятно красива.
Поприветствовав пару молоденьких горничных, подготавливающих первый этаж к приёму гостей, Манис вышла во двор. Дом Викъянко окружал дивный цветущий сад, за которым круглый год