работать. Знала, что у него нет работы. Помнила, что он живет ради своей работы и пьет, когда телефон не звонит много дней.
– Ратана звонить вам в восемь. Она говорить, очень важно, чтобы звонить кхан Уини. – Миссис Джэмтонг сияла. Ей нравилось сообщать новость, которая, по ее мнению, могла быть хорошей.
Ратана была двадцатитрехлетней секретаршей, наполовину китаянкой, которая сидела в маленькой приемной офиса Кальвино. Она редко звонила ему домой; он редко звонил ей в офис. Это были хорошие взаимоотношения: они могли надолго забыть, что имеют какое-то отношение друг к другу.
Миссис Джэмтонг протянула ему телефон и расправила шнур, весь перекрученный и спутанный в узлы.
Винсент поставил телефон на стол, улыбнулся и вернулся к первой странице «Бангкок пост». Миссис Джэмтонг вздохнула и набрала номер его офиса. Тем временем Кальвино уставился в газету. На первой странице размещалась черно-белая фотография фаранга, лежащего головой на письменном столе. Пара копов в мундирах улыбались в камеру, изображения их лиц получились крупнозернистыми на газетном листе. Кальвино понял улыбку миссис Джэмтонг. Она протянула ему трубку.
– Вы видели газету? – спросила его Ратана.
– Я завтракаю.
– Почему фаранг не может завтракать и разглядывать фотографию мертвеца?
Кальвино поморщился.
– Мы к этому не приспособлены нашей культурой.
– Позвоните, когда закончите. Ладно?
Кальвино положил трубку. Он сел прямо, внимательно посмотрел на снимок. Он вернулся к работе. А имея работу, он, возможно, приблизится к получению денег по чеку, и тогда все будут довольны. У тайских полицейских на месте убийства были такие же улыбки, когда они схватили нигерийца, перевозившего наркотики, в аэропорту Дон Муанг. Улыбка, говорящая: «Попался!» Самодовольная улыбка человека, знающего, что сегодня будет немного веселее, чем вчера, а так как завтра может и не наступить, то это лучшее, на что ты можешь надеяться.
Он перевел глаза с фотографии на заголовок. «Токсикоман сознался в убийстве фаранга». Было еще одно фото юноши из Исана[5], стоящего между двумя полицейскими в наручниках, с выпяченным подбородком и фонарями вокруг глаз. Кальвино знал убитого. Это был британец по имени Бен Хоудли. Его убили в воскресенье вечером, около десяти часов. В репортаже говорилось, что парень пустил девятимиллиметровую пулю Бену в затылок. Выходное пулевое отверстие представляло собой дырку с почерневшими неровными краями, пуля пробила мозг и кость. Юноша девятнадцати лет по имени Лек признался в неудачном ограблении. Кальвино посмотрел на снимок Лека в наручниках. Он выглядел испуганным. Синяки указывали на то, что его избили. В репортаже говорилось, что он наркоман, нюхающий растворитель для краски. Пресса любит иметь дело со стереотипами: токсикоман убивает фаранга. У каждого своя роль в драме жизни Бангкока.
Пару лет назад Кальвино выпивал с Беном Хоудли и их общим другом, владельцем