в ответ на его слова раздалась телефонная трель, наш проводник похлопал себя по карманам, выудил старенькую кнопочную «Нокию» и принялся в нее лопотать.
Настя наморщила носик:
– Говорит, что скоро освободится. Добросит фарангов до леса и приедет.
– Куда-то завезет нас, неизвестно.
– Я ему шею сломаю, – коротко бросил Дима и тут же торопливо добавил: – Шучу. Я же биолог, какие шеи?
Выглядел он так, будто способен ломать шеи в два счета. Хотя драться совершенно не умел (проверено, и не раз), один его вид способен был решать множество проблем. В этом плане от Димы тоже было много пользы.
– Так вот, про змей, – продолжила Настя, когда таец закончил разговаривать и сосредоточился на управлении автомобилем. – В Азии существует легенда об огромном морском змее. Он был царем змей. Считалось, что он такой большой, что когда ему отрубили хвост, до головы боль дошла спустя целых три месяца!
– Во многих странах существовал культ змеи. Классика. Люди видели маленьких змей, и они вызывали отвращение. А потом столкнулись с большим змеем, и тут возник испуг. А где испуг, там множество слухов, преувеличений, которые разрастаются, как грибы после дождя. Кто-то говорит о пятиметровой змее, кто-то о десятиметровой, и так далее. Потом возникает слух, что видел самого большого змея и этот змей, наверное, царь всех змей. А раз царь, то обладает мистическими свойствами. Разговаривать умеет, к примеру. Или летать. Повелевает всеми тварями ползучими, грабит корабли, похищает людей. Бывает и такое.
– Ты думаешь, что настоящего морского змея не существует? – спросила Настя.
– Я думаю, что, как и в любой мифологии, надо уметь отделять правду от вымысла и не надеяться на чудо.
– Мне почему-то кажется, что Дик наткнулся на настоящего змея. Зейглодон или что-то вроде того.
Я неопределенно пожал плечами. В душном и пыльном пикапе не сильно-то верилось в успех затеи.
Мы ехали несколько изнуряюще долгих часов. Через какое-то время дорога стала совсем пустынна, исчезли встречные автомобили, по обочинам выросли деревья, переходящие в заросли. Горы как будто стали ближе, а солнце все ниже опускалось к их острым макушкам.
– Успеем до темноты? – спросил я, и таец ответил, что должны успеть.
Потом мы въехали в густой изумрудный лес, долго тряслись по кочкам, утопали в коричневой жиже почти по колеса и, наконец, вынырнули около небольшого домика, похожего на старый вагон, прикрытый треугольной крышей из веток. Возле дома бегали тайские дети – босоногие и загорелые до черноты, сверкающие белыми глазами и зубами. На деревянных ступеньках сидела пожилая женщина и ощипывала курицу, сбрасывая перья в алюминиевое ведро. Типичный такой деревенский пейзаж.
Затормозили у крыльца, каким-то чудом не сбив ни одного ребенка. Еще не успела осесть пыль из-под колес, как из дома выскочил коренастый таец в шортах Adidas, в бейсболке и тапочках. Жилистое загорелое тело он ничем не прикрывал. Таец замахал руками в знак приветствия,