и решено было на следующий же день приступить к основному развлечению. – К турниру!
Фрейя выглядела иначе. Сменила своё платье, на кожаные доспехи, и штаны. Её новая внешность выражала фигуру, штаны обтягивали бёдра. Предавая ей изящество и шарм.
Фрейя стояла перед нами, в своём новом образе.
Невозможно было не заметить, как сильно изменилась юная девушка. Все те же светлые волосы и голубые глаза, но юное фигурка превратилась в фигуру цветущей женщины. Кожаный корсаж доспехов приятно круглился на груди. Но дело было не только в физических изменениях. Я почувствовал, что Фрейя стала более уверенной. Это была уже не та убитая горем девочка, что четыре года назад.
– Если бы, я появилась в таком одеянии в своём городе, я бы наверно не осталась бы без внимания.
– Поверь! Тут ты тоже привлечёшь немало внимания. Тебе очень идут эти штаны.
Она засмеялась, своим заразительным смехом.
Посмотрели на Хэйя, он не сводил с Фрейи и её бёдер взгляд.
Я окрикнул Хэйдана, и привлёк его внимания на себя. Оторвав его от взгляда, который был устремлён на её бёдра.
– Хэйдан! Посмотри на меня. Во-первых, закрой рот, и подбери слюни. Эта девочка не по твоим зубам.
– У меня есть идея получше, сэр! Ниан. Почему бы вам не отправиться отсюда подобру-поздорову и упражняться в грубостях где-нибудь подальше!
После он махнул рукой, в нашу сторону. – Вы как хотите, а я собираюсь что-нибудь, перекусить.
– Да мы тебя поддерживаем, сказала Фрейя. И мы отправились в местный трактир.
***
Люди охотно появлялись на улицах с первыми лучами солнца и направлялись в сторону арены, где вот-вот должно начаться главное событие города.
Прибывшие участники, разных мастей. Они были одеты в блестящие доспехи, на некоторых из них, те, которые побогаче были расписаны узорами и гербами их провинций, как будто они себя выставляли всем на показ, шлемы были украшены перьями всяческих цветов.
Рыцарей Джастры усаживали на коней в такой же броне, специальными подъёмными устройствами. Кто-то сам садился на своего коня, подводя его к специальным ступенькам, по которым поднимался и усаживался в седло.
Здесь можно было увидеть всех воинов из разных уголков мира. Они записывались у входа на арену, глашатай записывал имена, и титулы участников поединка которой они соответствовали.
Рыцари облачались в доспехи, оруженосцы и слуги сновали, как ошалелые, силясь поспеть по всем поручениям, которые давали им хозяева: кто-то в спешке чинил вооружение, кто-то штопал одежду, кто-то вел к кузнецу подковать лошадь, у которой расшаталась подкова… Другой рыцарь потащил за ухо верещащего мальчишку лет четырнадцати – видимо, оруженосца, оказавшегося недостаточно расторопным.
Последующие два часа, рыцарства потихоньку подтягивался к ристалищу.
Некоторые недовольные отведенными им местами или очередностью, ругались с герольдами и распорядителями турнира.
Герольдмейстер орал на своего помощника, тыча ему в нос какими-то бумагами: –