боевому собрату, носящему по Просторам Вожделенной Охоты по два всадника, но вот по сообразительности… Оставалось только любоваться его действиями.
Многочисленная группа поддержки прибыла на двух вместительных джипах. Для таких вездеходов кое-как расчищенная от снега дорога посёлка не являлась сложным препятствием. Поэтому они приближались к воротам на очень приличной скорости. Только вот когда следовало уже сбросить газ и начать торможение, передовая машина, наоборот, взревела двигателем и, ещё больше набирая скорость, пронеслась мимо виллы. Затем, никуда не сворачивая, так и врезалась на ближнем повороте в каменные столбы ограды соседнего участка, снося несколько из них и превращаясь от удара в крайне непритязательный металлолом. И это ещё сидящим в ней типам повезло по причине больших сугробов на обочине. Те погасили основную силу удара, иначе внутри остались бы одни инвалиды.
А так уже через пару мгновений через открытые с трудом дверцы стали вываливаться воины здешнего бандитского формирования. Ругательства, которыми они сыпали во все стороны, наверняка в самих Черкассах можно было расслышать. Но водителю всё-таки досталось больше всех: его буквально вынесли наружу, не столько оказывая первую помощь, как пытаясь поставить его на ноги или привести хотя бы в чувство щедрыми порциями словесного яда.
Второй джип вполне нормально успел затормозить прямо возле ворот, и оттуда, из-за руля, выпрыгнул несомненный главарь данной ватаги. Тот самый Дуб. Да и ругался он таким шикарным басом, что запросто мог бы составить конкуренцию лучшим славянским певцам богемной оперы и припухшей эстрады. Ну и понятно, что его проклятия неслись в адрес пострадавшего водилы:
– Козлина безрукая! И безмозглая! – Эти выражения ещё считались литературными, хотя и сильно просторечными. Орал он, совершенно забыв о кровавом деле, ради которого большинство банды сюда и припёрлось: – Будешь у меня сто лет отрабатывать за машину!
Среди пассажиров первого джипа отыскался некий правдолюбец, который заступился за подельника:
– Дуб, тут что-то не так. Я сам видел, как Шаров руль выкручивать пытался и на педали тормоза со сцеплением давил. Но всё словно намертво заклинило. Только и успел проорать несколько раз «Дьявол!».
– Хорошо, что черти ему не мерещатся с похмелья! – разорялся главарь. – Дышит? Не помрёт? Ну и бросайте его! Сносите ворота! Живее! Оружие на изготовку!.. Ах, ё…
И только начав движение, словно поскользнулся и, высоко задрав обе ноги, грохнулся на спину. Ну упал человек, с кем не бывает. Зима всё-таки! Тем более что остальные уже бросились ворота выламывать и калитку. Только один тип из троицы шедших пешком по улице бандитов оглянулся на шефа, который со стонами стал подниматься, и истово перекрестился. Тот самый Монах, наверное.
На этом неприятности для грабителей не окончились. Того, кто успел перекусить специальными щипцами цепь с замком, неожиданно ударило током. Он с завыванием, глядя в ужасе на свои переставшие