русскоязычной прессы ближнего и дальнего зарубежья [Комарова 2000; Протасова 2000, 2002; Авина 2000, 2003, 2004; Витцлак-Макаревич 2004]. Применительно к русскому языку зарубежья, по мнению Е. А. Земской, также нужно говорить о двух основных функциях словообразования, участвующих в производстве слов: номинативной и экспрессивной [Земская 2000]. Однако даже и здесь нет согласия в интерпретации словообразовательных процессов: то, что одни считают «разрушением» (дезинтеграцией, пиджинизацией) или по крайней мере ослаблением словообразовательных моделей (в частности, в речи последней волны эмиграции) [Осипова 1999, 2002; Polinsky 1996, 1998], другие оценивают противоположным образом – как подтверждение силы русского словообразования, подчиняющего себе иноязычные лексемы и включающего в русские словообразовательные сети [ЯРЗ 2001; Земская 2001, 2002b].
Следует все-таки согласиться с Е. А. Земской, считающей, что «исследователи языка русских эмигрантов, как правило, не обращают специального внимания на словообразование, рассматривая отдельные производные слова при изучении заимствованной лексики – так называемых слов-гибридов (заимствованная основа + русские аффиксы)» [ЯРЗ 2001: 128]. Исследование же словообразовательных механизмов публицистической сферы эмигрантского языка в 20–30-е гг. XX в. еще, по сути, не начато. Словообразование эмигрантской прессы той поры предстает перед нами как terra incognita, о которой мы имеем случайные, фрагментарные сведения. А. Мазон и А. М. Селищев снабдили нас материалами, показывающими активизацию той или иной словообразовательной модели[32] в первые советские годы. На основании этих данных исследователи могут судить о динамике словообразования в первые революционные и послереволюционные годы. Но какие словообразовательные процессы происходили в эмигрантской публицистике после того, как сотни тысяч беженцев покинули Россию и начали новую жизнь вдали от Родины? Значит ли это, что словообразовательные процессы в эмигрантской публицистике остановились, «замерли», законсервировались? Признать «консервацию» словообразовательных процессов – значит отказаться от функциональной точки зрения на словообразование как на живой процесс, служащий для реализации языковых интенций, и признать словообразования неким застывшим монолитом, а не динамической системой. Если рассматривать словообразование не просто пассивной системой, то сразу рождается ряд исследовательских гипотез: какие словообразовательные типы и модели представлены в языке эмигрантских газет? как они коррелируют с аналогичными в советской публицистике? какие модели активизируются, а какие – напротив – не получают развития? можно ли говорить о связи словообразовательных механизмов с экстралингвистическими факторами?
Одной из отправных точек исследования словообразования в данной главе является следующий тезис: активность тех или иных способов, моделей, конкретных словообразующих формантов обусловлена потребностями называния тех или иных актуальных для общества