указывая на кошмар, венчающий вершину утеса:
– Господи, а это что такое?
– Это-то? Да вы что, это же мистера Стойта дом, – ответил водитель и, вновь испытав прилив гордости, словно поместье принадлежало лично ему, добавил: – Замечательный дом, правда ведь?
Над шоссе вновь сомкнулись апельсиновые рощи; откинувшись на сиденье, Джереми Пордейдж встревоженно размышлял, уж не вляпался ли он в историю, приняв предложение мистера Стойта. Платят, конечно, по-королевски, а работа – предстояло составить каталог почти легендарного архива Хоберков, – доставит ему истинное наслаждение. Но этот Пантеон, потом это… Сооружение. Джереми покачал головой. Разумеется, ему было известно, что мистер Стойт богат, что у него собрание живописи и необыкновенная вилла в Калифорнии. Но никто не предупредил его, что следует ожидать такого. Смешное пуританство присущего ему хорошего вкуса было оскорблено, его страшила мысль, что скоро он познакомится с человеком, способным к столь чудовищной фантазии. Какой между ними может возникнуть контакт, какая общность мысли или чувства? И зачем он выбрал именно этого специалиста? Ведь ясно же, что книги данного автора привлечь его не могли. Да и знает ли он эти книги? Вообще представляет ли хоть сколько-нибудь, кто я такой? Способен ли, допустим, понять, отчего мне так важно, чтобы усадьба называлась «Араукарии», как прежде? Сумеет ли оценить мнение насчет…
Беспокойные его мысли прервал клаксон – водитель сигналил громко и требовательно. Джереми взглянул на дорогу. Метрах в тридцати перед ними, покряхтывая, полз по шоссе древний «фордик». К его крыше, багажнику и бортам были кое-как привязаны убогие пожитки – матрасы, старая железная плита, корзины с кастрюлями, сложенная палатка, ванночка из жести. Молнией они обогнали этот рыдван, и Джереми на секунду различил лица трех хилых детишек с потухшими глазами, женщины, кутавшейся в дерюгу, изможденного небритого мужчины.
– Транзитные, – объяснил шофер, и в голосе его звучало презрение.
– Кто? – переспросил Джереми.
– Да транзитные, не видите разве? – повторил негр, уверенный, что все объяснено. – Эти, видать, из какой-то дыры, где пылища до небес. Номер у них канзасский. Наши корольки собирать заявились.
– Собирать корольки? – отозвался Джереми, ничего не понимая.
– Ну, апельсины такие, корольки называются, – сказал шофер. – Самое им времечко. Погода нынче для корольков стоит, лучше не бывает.
Еще раз выкатились на плоскую равнину, и опять перед ними громоздилось Сооружение – теперь оно казалось просто гигантским. У Джереми было время вникнуть в детали. Перемежаемая башенками стена огибала подножие холмов, и за нею протянулась вторая оборонительная система – посреди утеса, как и подобало строить согласно понятиям, утвердившимся после крестовых походов. А сам замок, окруженный службами, квадратом придавливал вершину.
Оторвавшись от созерцания главной башни, Джереми обратил