взбалмошного щенка, к тому же самца. Но все же две охотницы взобрались на вышку, которая скрипела и покачивалась под их весом, как уже бывало во время прежних ложных тревог.
Кублин, однако, вовсе не стал жертвой собственного воображения, хотя и не сразу убедил охотниц, что он в самом деле увидел опасность. Он отличался весьма острым зрением. Как только он убедил охотниц, те отправили его восвояси, и щен вернулся в логово, где оказался в центре непривычного для него всеобщего внимания.
– Я видел дым, – гордо объявил он. – Много дыма, далеко.
– В какой стороне? – тут же принялась расспрашивать Скилджан. – Как далеко? Насколько высоко он поднимался? Какого он был цвета?
Кублин сбивчиво отвечал, растерявшись от вала вопросов. Волнение в логове нарастало – чем дальше, тем больше.
Марика не столь хорошо знала дальние окрестности, как взрослые. И ей потребовалось больше времени, чтобы сообразить, в чем дело.
Дым в той стороне, на востоке, на таком расстоянии и такого цвета мог означать только одно. Горело стойбище их ближайших соседей, Ласпов. А стойбища не горят, если их преднамеренно не поджечь.
В стойбище Дегнан вновь начался оживленный спор. Главный вопрос заключался в том, посылать ли разведчиков. Скилджан и Геррьен желали точно знать, что произошло. Многие из тех, кто всего несколько часов назад требовал открыть ворота, теперь хотели, чтобы они оставались запертыми. Даже немалая часть Мудрых не желала рисковать жизнями охотниц, если кочевники в самом деле настолько близко.
Скилджан решила вопрос своей властью. Собрав десяток единомышленниц, она отправилась в путь, велев спутницам вооружиться так, как редко вооружались охотницы, – разнообразным метательным оружием, топорами, ножами и даже несколькими щитами. Щиты обычно использовались лишь в показных сражениях во время обрядов по случаю смены времен года.
Марика забралась на вышку вместе с дозорной. Она наблюдала, как отряд матери скользит по покрытым льдом заснеженным полям, пока они не скрылись в лесу к востоку от стойбища.
Когда она вернулась в логово, ей дали железный топор, который точила ее мать, и показали, что делать. Скилджан отобрала его у убитых кочевников, которые не слишком о нем заботились. Чтобы привести его в порядок, требовались многие часы.
Неподалеку Побуда и несколько других – Мудрые, самцы и охотницы, умеющие обрабатывать металл, – делали желобки на остриях наконечников стрел и копий. В центре круга сидел Блаз с котелком яда, осторожно заполняя желобки коричневой тягучей субстанцией с помощью маленькой кисточки. Марика заметила на его лапах перчатки. Молодые охотницы, уносившие обработанное оружие, тоже были в перчатках и складывали его там, где до него не могли добраться щенята.
Марике вскоре наскучило точить топор – ее переполняла энергия, не дававшая усидеть на месте. Слишком много странных мыслей мелькало в голове, пока она водила точильным камнем по зазубренному куску железа. Она попыталась прогнать их прочь, чтобы ощутить мать.
Что-то