Детский сеанс. Долгая счастливая история белорусского игрового кино для детей
трубачом» и «В то далекое лето». Неизменной оставалась романтизация пионера-героя и его подвига, впрочем, она была обычной в изображении детства: ребенок в советском кино обычно романтический персонаж.
Нужно знать еще вот что: «Улица младшего сына» появилась в разгар культа пионеров-героев, который и складываться начал только во второй половине 1950-х. Иногда фильмы о подвиге выходили на экран раньше, чем герой становился культовым. Так было с Маратом Казеем и Валей Котиком, чей подвиг изображен в фильме «Орленок» в 1957 году, когда оба прототипа еще не считались пионерами-героями. Марату Казею присвоили звание Героя СССР только в 1965 году, Вале Котику – в 1958-м.
Каноническое житие Володи Дубинина по сценарию авторов повести Лев Голуб пересказал, вроде бы соблюдя канон, но сильно от него отдалившись. И пускай вас не введет в заблуждение открыточная «картинка» фильма: это единственная внятная примета соцреализма, а вот более существенные свойства пространства и времени уже не соцреалистичны – пространство быстро замыкается и даже захлопывается, как ловушка, по-голубовски.
В отличие от других военных героев Голуба, у Володи Дубинина, по канону, есть славная довоенная жизнь – учеба в школе, увлечение моделированием, влюбленность в одноклассницу. Из такого канонического соцреалистического зачина Лев Голуб выводит чистую трагедию. Зачин уже ее предсказывает, а Голуб нажимает на трагическое продолжение – сцены в каменоломнях. Война приходит в солнечный мир, который к ней не готов. Горожане уходят в старые известняковые шахты, их положение ухудшается, несмотря на попытки его исправить. Война превращается из воображаемого подвига в чудовищную ловушку и сводится к пережиданию осады, к терпению, к тому, что опровергает героизм и подвиг. Военные действия отходят на второй план, а на первый выходит военный быт, ежедневное переживание лишений (может, так кинематограф заменил натуралистичные пытки литературных пионеров-героев, хотя есть мнение, что образ врага, военных преступлений и боевых действий в фильмах оттепели исчез всего-навсего из-за потепления советско-германских отношений).
Война – это трудная работа, такая же повседневная, как сбор воды со сводов каменоломен, как приготовление еды и учеба, которая продолжается под землей. Скудный быт партизан, изображенный подробно, с домашними мелочами и правилами, занимает режиссера больше, чем их боевой подвиг, и сцены в каменоломнях ведут очень сиротскую тему семьи. Подземная жизнь почти семейная. Лишенный семьи Володя живет там в правдоподобной семейной иллюзии, а военные события проникают в жизнь подземных жителей только двумя мощными происшествиями: гибелью связного и казнью предателя. В сцене гибели связного, пожалуй, единственный раз появляются и враги, невидимые в остальное время. Война, в которой невидимы обе воюющие стороны, изредка атакующие друг друга, будто не вписывается в мир и остается за его пределами, но, как магнит, на него влияет. Точнее, этот мир отрицает