ни хотя бы проконтролировать, над всем этим хаосом довлела чья-то жесткая злая воля. Местные органы власти отказывались от помощи и сотрудничества, мало того, постоянно намекали, что пора бы возвращаться в Москву. И наконец в местную прокуратуру, где размещались следователи, пришли трое: некто в белой чалме и маске и с ним пара вооруженных небритых людей, больше похожих на сельских механизаторов, чем на боевиков. Один наставил ручной пулемет, а этот, в чалме, объявил, что автомобиль для эвакуации бригады стоит внизу и что все следственные материалы следует оставить в кабинетах.
Бурцев предчувствовал такую развязку и многие данные по последнему уголовному делу забивал на компьютерные дискеты, поскольку кражи и захват оружия с армейских складов, в том числе тяжелого вооружения, бронетехники и артсистем, нельзя было объяснить простой халатностью командования воинских частей. И тут он чувствовал эту злую волю, исходящую вовсе не от человека в белой чалме и не от механизатора с пулеметом в руках, неясный пока след поднимался из этих долин, как предутренний дымок тумана в горах, и становился незримым где-то на уровне самых высоких вершин.
Около десятка таких дискет Бурцев, не мудрствуя лукаво, спрятал в чемодане под самодельным двойным дном и две наиболее важные закатал в пленку и замаскировал в начатой булке черствого хлеба – с продуктами было уже трудно, и потому ничего удивительного, что каждый, кто отправлялся в дорогу, тащил с собой домашний запас: война есть война.
Обыск следственной бригады не проводили, зато сразу же отняли табельное оружие и ключи от сейфов, а потом очень внимательно следили за сборами, чтобы не прихватили никаких бумаг. В спешке погрузили в микроавтобус и в сопровождении милицейского конвоя повезли в сторону Тбилиси. Через несколько часов пути недалеко от грузинской границы кортеж остановился, азербайджанец в погонах майора заглянул в салон и велел всем выйти с вещами. Ребята из бригады почувствовали неладное, заволновались, но майор успокоил, дескать, чисто формальная проверка перед въездом в другую республику, а Бурцев сразу понял, что ищут. Один из милиционеров начал обыскивать микроавтобус, остальные принялись перетряхивать личные вещи и досматривать одежду пассажиров. Двойное дно было сделано довольно искусно, хотя и из подручных материалов, однако при тщательном осмотре его обнаружили, возможно, потому, что искали тайник.
Майор выгреб дискеты, не поленился уложить назад содержимое чемодана и приказал пересесть в легковую машину. Товарищи Бурцева сделали попытку отбить его: их поставили под автоматы, затем посадили в микроавтобус, который вскоре укатил к границе. Майор связался с кем-то по радиостанции, после чего Сергея на милицейской «Волге» повезли в обратную сторону.
Все это было не произволом местной власти, а спланированной операцией, управляемой оттуда, с горных вершин, где дымный след таял в воздухе и становился незримым. Кто-то тщательно обрубал концы, перекрывал