а тем временем ночной воздух дрогнул. На улице сгустились тени, из них сотка́лась высокая женская фигура.
Сначала проявились глаза, похожие на далёкие ледяные звёзды, затем молодое лицо – бледное и безразличное, как гипсовая маска. На узкие плечи легла угольная коса.
Таинственная женщина шагнула под свет фонаря… Её одежда ниспадала свободным покроем. Руки, прятавшиеся в чёрные перчатки, были длинными, неестественно тонкими, словно кости, обтянутые кожей.
Никто и взгляда не бросил на появившуюся из ниоткуда незнакомку, словно она была невидимой для глаз.
Заунывно гудела разбитая машина, вокруг потерпевшей суетились люди. По асфальту ползло алое пятно, подбираясь к остроносым ботинкам гостьи.
Погладив свою чёрную ко́су, она прошептала:
– Пора… – и шагнула к лежащей на земле девушке. Та рвано дышала и дрожала всем телом.
Присев рядом, гостья потянулась к ней. Кончиком длинного пальца она дотронулась до лба умирающей. Та замерла, а затем, с последним выдохом, расслабилась. Из её груди потянулась ниточка света, а спустя секунду в воздухе зависла светящаяся дымка.
Минута прошла в молчании, а потом из дымки раздался тихий девичий голос:
– Я умерла?
– Да, – кивнула гостья с холодными глазами.
– Попала под машину… – прошептала дымка, – это конец? Ничего нельзя изменить?
– Нельзя.
– Но Макс… он даже плакать не станет. Он меня никогда и не любил, я сегодня узнала…
– Это печально.
– Печально… но у вас лицо безразличное. Вам меня совсем не жаль? Я ведь была хорошим человеком и так сильно любила, а он…
– Предал? Бросил? Не замечал? – голос гостьи был бесцветен и пуст.
– Да, но… но теперь, когда вы сказали это с такой скукой, мне тоже это кажется глупым. Я глупая, да?
Незнакомка пожала острыми плечами:
– Любовь слепа.
– Очень жаль, что так… А вы, должно быть, Смерть?
– Так меня называют. Я ангел, слуга всевышнего – одна из многих. Боишься?
– Нет… Или да? Перерождение существует?
– Для чистых душ. У тебя как раз такая, – Смерть провела над собой пальцами, словно играя на невидимом пианино. В воздухе заклубилась тьма, а потом из неё вылетела чёрная птичка размером с ладонь.
– Ой, что это?
– Это мой слуга. Он проведёт тебя через лимб, – ответила Смерть. Птица уселась ей на плечо и застыла как неживая.
– Ладно, хорошо… Я почему-то совсем не боюсь. Но можно спросить?
– Что?
– Что произошло у вас? Вы такая грустная.
– Разве? – глаза Смерти полыхнули голубым огнём.
– Да. У вас взгляд печальный, но не из-за меня. А из-за кого? Вы… вы тоже кого-то безответно любите?
Смерть склонила голову, чуть плотнее сжала бледные губы, а потом щёлкнула пальцами.
Дымка скукожилась до размера теннисного мячика, потом стала менять форму, превращаясь в крохотный лучик. Чёрная птица на плече расправила крылья и взмыла в воздух, вместе с лучиком они устремились ввысь.
Проводив их долгим взглядом, Смерть обернулась на суетящихся кругом людей. Рядом с мёртвой девушкой на коленях сидел молодой парень. Он держал её за руку, а слёзы текли по его щекам.
Сердце Смерти кольнуло и отпустило.
“Интересно, это тот самый?” – мелькнула и исчезла мысль. Отвернувшись, Смерть бросила взгляд на покосившееся боковое зеркало разбитой машины. Заглянула в него.
Отражение всплыло, словно из глубины озера: чёрные волосы, бледное лицо без единой морщины, безразличие в каждое черте. Смерть вгляделась в свои глаза – яркие, голубые, но не того нежного голубого цвета, каким бывает небо в солнечный день, а словно луч, отражённый от глыбы льда. Губы – бордовые, с синим отливом, как у смертельно замёрзшего человека. Скулы высокие, впавшие щёки, длинная шея. Где тут прячется “любовная печаль”, которую разглядела душа девушки, Смерть так и не поняла.
– Плохо, что она заметила, – пробормотала Смерть. – Очень плохо… неужели мне становится хуже?
Ведь если даже простые души стали замечать отпечаток печали, то скоро заметят и ангелы. Впрочем, Смерть мало с кем пересекалась. От неё предпочитали держаться подальше.
“Это всё неважно”, – решила Смерть, выпрямляясь и легко взлетая к небу. В ближайшем доме, в одной из квартир тяжело дышала старушка, ещё не знающая, что это её последние секунды. Обычно такой работой занимались воплощённые слуги, а лично Смерть приходила лишь к великим творцам и великим грешникам, но в последнее время и с теми и с другими было туго, а сидеть без дела Смерть не хотела… и не могла. Иначе слишком много нехороших мыслей лезло в голову…
“Надо думать о работе, и всё пройдёт. Само рассосётся”, – сказала себе Смерть, сквозь стену проходя в квартиру.
“Подумаешь, печаль… Ерунда. Я не позволю ей вырваться,