всего, что было сказано на том процессе, наибольший интерес для английского читателя представляют не встретившие особого одобрения венгерской публики показания доктора Лангеманна, известного криминалиста, автора учебников по металловедению и токсикологии. Он сказал так: «Не знаю, господа, стоит ли искать объяснение произошедшему в некромантии или черной магии. Мое мнение лишь гипотеза, доказательствами я не располагаю, однако в столь незаурядном деле всякое предположение может оказаться полезным. Розенкрейцеры, то есть члены тайного общества Розы и Креста, упоминаемого в манускрипте, были искусными алхимиками. Имена некоторых из них дошли до наших дней. Как ни велики успехи современной науки, существуют сферы, в которых наши предки нас превосходили. Нигде их преимущество не было так сильно, как в искусстве изготовления смертельных ядов незаметного действия. Бодек, один из старейшин ордена, несомненно, знал рецепты многих микстур, которые, подобно воде госпожи Тофаны[9], действовали через поры кожи. Можно предположить, что рукоять топора была смазана неким веществом, способным к диффузии и вызывающим у человека внезапные острые приступы мании убийства. Как известно, во время таких приступов ярость маньяка бывает направлена в первую очередь против тех, кого он, будучи в здравом уме, больше всех любит. Повторю: доказательств этой теории у меня нет. Я лишь предлагаю вашему вниманию свою догадку, не ручаясь за ее достоверность».
Этой выдержкой из речи профессора, известного своими обширными знаниями и находчивым умом, мы закончим рассказ о нашумевшем судебном разбирательстве.
Обломки топора были утоплены в глубоком пруду. Для этого использовали ученого пуделя, который переносил их в зубах: люди не желали прикасаться к осколкам серебряной рукояти, опасаясь, что она могла отчасти сохранить свои пагубные свойства. Пергамент передали в университетский музей. Что до Штрауса и Шлегеля, Винкеля и Баумгартена, то они остались лучшими друзьями, каковыми, вероятно, и являются по сей день, – во всяком случае, свидетельств противоположного я не встречал. Шлессингер сделался хирургом при кавалерийском полку и через пять лет погиб в битве при Садове[10], спасая раненых под артиллерийским огнем. По оставленному им завещанию, его небольшое наследство надлежало продать и на вырученные деньги поставить мраморный обелиск над могилой профессора фон Хопштайна.
Капитан «Полярной звезды»
(Отрывок из дневника Джона Мак-Алистера Рея, студента-медика)
11 сентября. 81 градус 40 минут северной широты и 2 градуса восточной долготы. Мы по-прежнему дрейфуем среди гигантских льдин. Та, которая расположена к северу от нас и на которой закреплен наш ледовый якорь, наверное, не меньше, чем какое-нибудь английское графство. Справа и слева от нас ледяные просторы уходят за горизонт. Утром помощник капитана сообщил, что на юге заметны