в курсе всех происходящих в стране событий и отличалась удивительной опрятностью, чем просто не могла не вызывать у меня симпатии. Изначально я без энтузиазма отнеслась к идее снять комнату с подселением, но познакомившись с хозяйкой, резко изменила точку зрения. Мы как-то сразу нашли общий язык – вероятно, заслуженный работник образования Ядвига Богуславовна видела во мне копию себя в юности – такую же серьезную особу в очках с неустроенной личной жизнью.
– Ирочка, а ты чего так поздно, предупреждать же надо, – по-матерински пожурила меня Ядвига Богуславовна, имеющая привычку укладываться в постель далеко за полночь и в первое время нашего совместного проживания значительно мешавшая мне спать своими ночными перемещениями по квартире.
– На работе задержали, – почти честно сообщила я, разулась и торопливо проследовала в свою комнату. Стрелка настенных часов застыла в десяти минутах от двенадцати. Что-то должно случиться в полночь, ведь не зря этот ван дер Страатен поставил мне четко определенный срок. Кто же он такой и почему на просторах всемирной паутины нет ни одного упоминания о человеке с такой фамилией? Ну о чем я вообще говорю, разве королевство Эмайн, в чьем консульстве я имею честь трудиться, еще недавно не фигурировало лишь в кельтской мифологии?
–Ирочка, ты ужинать будешь? – спросила откуда-то из кухни Ядвига Богуславовна, – разогреть тебе?
– Спасибо, я не голодна, – откликнулась я, поймав себя на мысли, что каждый раз при возращении с работы испытываю парадоксальное чувство раздвоения личности. Настоящим именем, данным мне при рождении, меня называли только в консульстве Эмайна, в остальных случаях я представлялась Ириной, чтобы избежать расспросов, откуда у меня такое редкое имя – Айвори. Эта практика пошла еще со школы, меня даже записывали так в классном журнале, и для многих становилось большим шоком внезапно узнать, что по паспорту я Айвори, моя фамилия – Грэм, а по происхождению я наполовину англичанка по отцу. И в школьные, и в студенческие годы, я старалась не выделяться из общей массы и гораздо комфортней чувствовала себя под среднестатистическим именем Ирина, а после трудоустройства на кафедру мне пришлось помудрить заодно и над отчеством, так как исходя из свидетельства о рождении моим несчастным студентами предстояло при обращении к преподавателю употреблять карикатурно уродливое сочетание «Айвори Джорджевна». Ирина Георгиевна в отечественных реалиях звучало куда приятнее для слуха, и под таким вынужденным псевдонимом я пять лет оттарабанила в образовании. Для эмайнийцев же имя «Айвори» ничуть не резало слух, а Брианна и вовсе приучила меня снова начать отзываться на «Айви», сокращение, которое использовал лишь один человек – мой отец. Но для Ядвиги Богуславовны и иже с ней с целью облегчения коммуникативного процесса я была и оставалась Ирочкой.
– Ирочка, у тебя телефон! – первой услышала трель моего мобильника Ядвига Богуславовна. Сумку