покидая пределы района, отец мог дать исчерпывающую информацию о любом событии, любой стране. Я не раз была свидетелем ситуации, когда он, не переступая порога дома, умудрялся знать о событии больше, чем его очевидцы. А всё потому, что всю жизнь не переставал читать, а чьё-то нечтение воспринимал как серьёзную человеческую неполноценность.
В четвёртом классе и я начну собирать собственную библиотеку. Страсть к путешествиям – это от матери. Страсть к чтению – от отца. Именно книги помогут мне понять, что земля, на которой я родилась, по-настоящему прекрасна.
Будь живы родители, моё обращение к ним могло бы выглядеть так:
– Я хочу написать книжку.
Первой, как всегда, откликается мать:
– Да? Про что же?
Я произношу первое, что только приходит на ум (угадают или нет?):
– О многом. О двух Козловых, например.
Мать мгновенно оживляется. Мне привычно видеть именно такой: разговорчивой и любознательной.
– Это о каких Козловых? Тех, что с нашей улицы, или с Зелёной?
Я смеюсь: очень уж наивными и простодушными кажутся мне предположения матери.
– Нет! О других!
Отец, которому привычно уступать право первого голоса, смотрит в сторону матери с чувством лёгкого сожаления: «Ты, мать, как всегда…»
– Один – путешественник по Центральной Азии, – отвечает он и честно признаётся: – Второго, извини, не знаю. Значит, о Монголии? Я угадал?
Я киваю: другого и не стоило ожидать.
Мать привычно не соглашается с поражением: в её характере не сдаваться и во всём идти непременно до победного конца:
– Зато я знаю второго. Хороший такой, вежливый мужчина. Надин руководитель.
Я киваю. Теперь она смотрит на отца с видом победителя: «Я знаю то, чего даже ты не знаешь!» И о минутных случайных встречах на Ярославском вокзале она станет рассказывать не один час, из чего можно заключить, что лучшего человека в своей жизни ей ещё не доводилось повстречать. Впрочем, это тоже в её духе. По этой причине складывалось впечатление, что чужие, незнакомые люди ей порой интереснее самых близких, родных. А, может, просто чужие часто становятся для неё родными и близкими? И вот уже мать смотрит в сторону отца с чувством неоспоримого победного превосходства.
У родителей практиковались словесные дуэли, в результате которых привычно воссоздавалась целостная картина мира. Матери везло на встречи с хорошими людьми – отец встречал их в книгах.
– Вот я и хочу написать, чтобы про них узнали.
Отец в искреннем недоумении и с долей явного недоверия к сказанному:
– Неужели и о Петре Кузьмиче успели забыть?
Мне остаётся лишь пожать плечами.
– Кто-то забыл, а кто-то и вовсе не слышал. Даже про его друга вспоминают лишь по лошади Пржевальского. Лошадке больше повезло, – с горькой усмешкой подытоживаю я.
Отец мрачнеет лицом, словно получил от кого-то оплеуху.
– Да,