не станет равно пяти. Главным плюсом сумки было то, что ее невозможно ни украсть саму, ни украсть ничего из нее.
Рей не собирался набивать сумку, чем попало. Поэтому для него самым важным было, что ее нельзя украсть. Он не очень понимал, как это будет работать, но магические предметы никогда не работали не корректно. Если ее нельзя украсть, то нельзя. Он посидел в кабинете еще немного времени, и, прошмыгнул в спальню, спрятал сумку под подушку.
Весь оставшийся день он провел в заботах о сборах, не забывая поглядывать, где его «ученички»: не пошел ли кто к спальне. Они поужинали в полной тишине, понимая, что это последний ужин в их доме и разошлись спать. Рей не смог сразу уснуть: он еще несколько раз доставал эту розу, смотрел на нее в лунном свете и улыбался. Наконец сон начал его одолевать. Он убрал цветок лег и, прежде чем его свалил сон, успел подумать, что это будет веселое приключение.
***
Солнце показалось над горизонтом не более получаса назад, а жара уже была невыносима. Если бы не песчаная буря, заставшая их в пути около полуночи, то они уже бы добрались до караван-сарая и отдыхали бы прохладных покоях. Д’Энуре обливался потом, даже под зонтом зачарованным магией. Воздух был такой сухой, что даже магия воды почти не работала.
Проводник их каравана посмотрел на ослепительное небо и крикнул:
– Уже скоро! Вон, сокол!
Он указал рукой в ослепительное небо и спустя короткое время Д’Энуре услышал клекот птицы. Таких соколов использовали владельцы караван-сараев для разведки. Это позволяло им подготовиться к приезду гостей заранее.
Спустя еще полчаса изнурительной поездки, из-за бархана показался караван-сарай. Каменное строение всегда, или почти всегда располагалось у оазисов или рек. Все караван-сараи были одновременно однотипными и в тоже время невероятно разнообразными. Стены сарая были расписаны самыми разными глифами, надписями и рисунками.
Они въехали в ворота, где их уже ждал мальчишка лет десяти двенадцати. Он повел их небольшой караван к заранее подготовленным стойлам, которые располагались на первом этаже в нишах стен. На втором были жилые комнаты и большой зал, в которой располагалась чайхана: типичный ресторан во всех городах и караван-сараях Зултаната.
Д’Энуре передал заботу о верблюдах погонщикам и работникам, а сам направился к большой полукруглой ротонде под крышей, которой располагался колодец с водой. Вода была жизненно важной для любого поселения Зултаната. Несколько раз они проезжали заброшенные караван-сараи, которые лишились своего источника воды.
Арчибальд отпил прямо из колодца и ополоснул лицо водой: ему тут же стало легче. Он выпил еще и направился к каравану. Их провожатый стоял и разговаривал о чем-то с полноватым мужчиной. Видимо это был хозяин этого гостеприимного заведения.
– Что-то не так? – спросил Д’Энуре.
– Все хорошо, уважаемый – провожатый говорил с явным акцентом, имперский не был его родным языком – этот господин попросил быстрее разобраться