выглядел, как обычно, собранным, деловым и отстранённым.
Я как раз передала воспитанницу Нине Сергеевне, которая приготовила для Риты сверхполезный завтрак из трудноусвояемых углеводов с минимумом жиров.
– Конечно, Филипп Аркадьевич, – произнесла я, обработав руки антисептиком. Таковы были правила в этом доме: гигиена превыше всего.
Я вошла в кабинет начальника с чувством грядущего провала. Не надо быть опытной в таких делах, чтобы понять: испытательный срок истёк, сейчас мне дадут отставку. И тогда я предложу свой план.
– Садитесь, Лариса. Вижу, вы неплохо поладили с Ритой, – начал Немов разговор, отодвигая для меня стул.
Это не сулило ничего хорошего, обычно он смотрел на меня, как на пустое место. А тут стал почти дамским угодником. Обычно подобное означало лишь одно: подслащивает пилюлю.
Когда человек знает, что причинит другому, на его взгляд, безвинному, неприятность, он всегда старается загладить эту грядущую боль. Значит, сейчас даст компенсацию и уволит.
– Спасибо, Филипп Аркадьевич. Рита – девочка не по годам развитая, – ответила я, смотря ему в глаза и сложив руки на коленях. Как образцовая гувернантка, которая всегда держит спину прямой. – Я говорю это вам не с целью польстить, но исключительно ради неё самой. Рита, как я уже сказала, девочка умная, но очень одинокая.
– Правда, это она вам сказала? – Немов сидел за столом и внимательно меня слушал, положив локти на стол и сцепив пальцы в замок.
– Разумеется, нет. Дети никогда не говорят об этом прямо, тем более с почти посторонними. Она ещё настороженно ко мне относится. И да, вы были правы, девочка слегка подавлена. Простите, что я так говорю, я не детский психолог, могу и ошибаться…
Я закусила нижнюю губу и вцепилась в подол платья. Оно было почти целомудренно, футляр до колена, никаких открытых плеч или глубокого декольте.
Кажется, я увлеклась. Блин, строить из себя невинную провинциалку гораздо сложнее, чем играть опытную во всех отношениях соблазнительницу. Даже если не являешься ни той ни другой.
Некоторое время мы молчали. Я смотрела на свои руки и старалась унять их беспокойные движения, а Немов сверлил меня взглядом.
– У вас хороший словарный запас, Лариса. Не верится, что вы простая гувернантка.
– По-вашему, если девушка пошла работать гувернанткой, так ничего, кроме детских книжек она не читала?
Моя усмешка не понравилась хозяину, только сейчас это мало волновало. Я с каждой минутой убеждалась, что чутьё не подвело: сейчас он меня…
– Мы вынуждены с вами расстаться, – произнёс он твёрдо и излишне быстро, словно эти слова были ему не по душе. И тут же добавил, смотря на бумаги перед собой, которые только что зачем-то вынул из первого ящика стола: – Конечно, вы получите денежную компенсацию. Не принимайте на свой счёт, но вы мне просто не нравитесь.
– Вы мне тоже, Филипп Аркадьевич, – спокойно ответила я, стараясь сдержать прорывающуюся наружу ярость.
Впервые за пару лет моей работы, я испытывала такие яркие чувства со знаком «минус», но план есть план, и