так безопаснее. После того, что случилось, мне совсем не нравится мысль, что ты одна в этом здании. А если внизу будут люди, да даже хотя бы только Энджел, тебе там будет гораздо безопаснее.
Ну что ж, Лидия не могла не признать, что это звучало разумно. Она вздохнула.
– А что, если я буду держать его открытым два часа в день, только днем, чтобы избежать завтрака, обеда и толп после работы? А ты можешь писать в своей бухгалтерии все что угодно?
– Ну вот, ты уловила мою мысль, – одобрительно произнес Чарли. – Минимальные часы работы. Можешь переворачивать табличку, когда пожелаешь.
– Спасибо за заботу, но что вообще все это значит? Тебе же не нужно открывать это кафе, никто из властей не собирается тебя проверять, – начала Лидия, но тут же осеклась, поняв, что не хочет ничего об этом знать. – Неважно.
– Обсудим при встрече. Я скоро буду.
На кухне Энджел, засучив рукава, месила тесто.
– Этого можно не делать, – сказала Лидия. – Сегодня я не буду открывать кафе. – И вообще никогда не буду, добавила она про себя. Она не собиралась оставаться тут надолго и вникать во всю эту чушь, а когда она уедет, Чарли может делать все, что пожелает.
– Положу в морозилку, – буркнула Энджел, не поднимая глаз. – Мне нужен запас.
Лидия подумала, не сказать ли ей, что ей не нужно никакого запаса, потому что они не будут продавать пищу в ближайшее время, но решила, что жизнь и так слишком коротка, и пошла обратно наверх, чтобы привести себя в порядок. Она знала, что жутко выглядит, и не хотела предстать перед Чарли с тем бледным видом, отражение которого видела утром в зеркале. Пусть она и была персоной нон грата на своей работе, пусть на нее накануне напал вооруженный бандит, но Лидия Кроу не будет жертвой и не собирается выглядеть как жертва. А уж особенно перед главой Семейства Кроу.
Дядюшка Чарли сидел напротив нее, положив руки ладонями вниз на пластиковый стол. Закатанные короткие рукава обнажали волосатые руки, на коже виднелись зеленые и черные следы старых татуировок. Лидия знала, что эти сплетенные кисти винограда шли вверх по плечам и покрывали грудь и живот и что семейная эмблема, силуэт ворона в полете, повторялась там несколько раз. Когда она была маленькой, то сидела у него на коленях и водила пальцем по чернильным линиям. «Ну-ка, сколько ты найдешь там ворон?» – говорил дядя Чарли и раскачивал ее на коленях так, что у Лидии кружилась голова, а чернильные контуры расплывались.
Энджел с непроницаемым выражением лица принесла кофейник и налила кофе.
Чарли молчал, даже когда она вернулась на кухню, но Лидия решила перемолчать его. Она занялась своим кофе, наливая туда молока, а потом добавила пакетик коричневого сахара. Размешивать жидкость, считая повороты ложки, было приятнее, чем смотреть на молчащего дядюшку.
– Не могу тебя прочитать, – наконец сказал Чарли.
– Да я открытая книга, – ответила Лидия, заставляя себя взглянуть ему в лицо.
Он откинулся на стуле, окидывая ее явно оценивающим взглядом.
– Малышка Лидия совсем выросла.
– Ты сказал,