и подбирал интересных друзей. Если вчера Неваляшка устроил сеанс связи с мальчиком, увлекающимся конструированием турбин, то завтра эта могла быть студентка медицинского университета, а послезавтра уже известный космонавт, что, будто бы находясь в комнате девочки, рассказывал о своих прогулках по Луне.
Уже семь лет Маша жила у матери. Девочка превратилась в долговязого подростка с тонкими чертами лица и темными, слегка вьющимися волосами. В ней ещё не было явной женственности, но уже расцветала привлекательность.
Пусть и в стороне, но Маша провела эти годы в окружении дам и не раз становилась свидетелем эмоциональных ссор. Причиной, как правило, был пустяк, а вот реакция – несоразмерно бурной. Зачастую истерика продолжалась, пока обиженная тетушка не слышала извинений от другой столь же обидчивой родственницы. Машу вполне устраивала роль стороннего наблюдателя, пока однажды в ней самой не всколыхнулся дремлющий океан неподвластных эмоций. Испугавшись, девушка принялась подмечать собственные обескураживающие и даже унизительные странности.
Посматривая на сидящую в сторонке племянницу, тетушки не подозревали, что стали превосходными образчиками для её исследований. С педантичностью ученого Маша фиксировала каждую ужимку и кокетство, позднее озадачивая своего робота анализом. С присущей на детали щедростью, виток за витком, Неваляшка развертывал спираль человеческого ДНК. Тысячи лет проносились перед глазами девушки. Неумолимое горнило эволюции создавало притягательное, мягкое и в тоже время выносливое тело, а на гормональном уровне рождало саму суть женщины – нечто непредсказуемое.
Робот давал возможность «присутствовать» в момент зарождении союза мужчины и женщины. Вот Она в общине, в свете костра заботится о чумазом потомстве. Спустя каких-то пару тысяч лет наблюдает за отношениями, всё более напоминающими семейные. Пары изолируются, создают семьи, что не всегда оказывается выгодным. В случае ссор некому защитить слабую женщину, а получаемые побои редко бывают заслужены.
Будто собственным телом Маша ощущала болезненные удары ещё вчерашнего возлюбленного. Потрясенная – сопротивлялась. Охваченная яростью – боролась и порою гибла, но чаще убегала, клянясь, что не вернётся, пока встреча с диким зверем, холодом или голодом не возвращала её обратно к покровительственному насилию, где вынужденная демонстрация смирения и сокрытие слёз однажды вновь становились невыносимы.
В сотнях комбинаций перед глазами Маши разыгрывалась жизнь двух людей – мужчины и женщины, не редко заканчиваясь трагедией. Во многом одинаковые, они неизбежно ущемляли друг друга, в итоге оказываясь в тупике. Когда казалось, что не обойтись без иного пути развития, её величество эволюция – сотворила чудо. Мужчина окончательно наделился физическим превосходством, а значит и нетерпимостью к инакомыслию. По-прежнему обидчивая и такая же человечная