женское счастье.
И если вы не согласны, то подумайте о том, что для каждого из нас правильное своё. Для неё правильное было таким.
Не может моё правильное быть правильным для вас и наоборот.
История 6. Жизнь ради жизни
В моей жизни был период, когда я как волонтёр помогала мамам тяжелобольных детей. Они находились рядом с ребёнком в специализированной клинике, можно сказать, что жили там. Им необходимы были средства личной гигиены и другие мелочи. Отойти от ребёнка порой было невозможно.
Я приносила то, что мне заказывали женщины.
Ко мне выходила представительница от всех мам. Она забирала то, что приносили волонтёры, и раздавала другим мамочкам.
Однажды она сказала:
– Я сегодня последний раз выхожу к вам. Вместо меня будет это делать другая женщина.
– Почему? – задала я вопрос.
Я хотела услышать: «Меня и моего малыша выписывают. Всё хорошо, и мы едем домой».
Но она сказала:
– Хотите познакомиться с моим ребёнком? Он уже подключён к аппаратам, которые поддерживают его жизнь. Отключат только тогда, когда он перестанет дышать. Хотите?
– Да, – ответила я. Даже сейчас, написав это слово, я ощутила то же самое чувство в руках, ногах, в теле. Это был страх. Смогу ли я справиться с собой, когда увижу почти умершего ребёнка?
Мы пришли в комнату, мало похожую на больничную палату. Детские рисунки, поделки, сделанные его руками, были везде. На кроватке лежали любимые игрушки.
– Малыш, к тебе пришла тётя. Помнишь, про неё рассказывала? Она хорошая. Сегодня она принесла много полезного для мам твоих друзей, – женщина стала рассказывать о событиях этого момента.
Я молчала и слушала, глядя на ребёнка.
– Хотите, я расскажу вам о нём? Каким он был все эти 4 года?
Я согласилась.
Она с любовью и нежностью рассказала о себе, своей семье. Голос был тихим, глаза светились радостью.
Вы воскликнете: «Радостью?! Какой?!»
Я тоже спросила её об этом.
– Когда ребёнку поставили этот диагноз, то сказали сразу, что шансов на спасение мало. Нас транспортировали в Москву. Началось лечение.
Первое время я рыдала, кричала, «билась лбом о стенку» и теряла драгоценное время общения с ребёнком. Психологи помогли мне это осознать. Я поняла, что могу быть с ним, пока он со мной. Я могу любить его живого, радоваться и дарить ему радость. Читать книги, рисовать и учить делать поделки. Рассказывать об этом мужу, старшему ребёнку, своим близким и родным.
Я рада тому, что вот сейчас я могу рассказать ребёнку о вас, о погоде за окном, о друзьях, которые останутся в этом мире. У меня есть ещё время. Зачем же я его буду тратить на рыдания? Разве от этого нам с ним будет хорошо?
– Нет, – ответила я на её вопрос.
Провожая меня, она поделилась своими планами, и в них было про жизнь и женское счастье.
История