пару часов Нелли проходила с клеймом на лбу и кривыми кошачьими усами, строя планы мести. А когда потратила весь обед, изведя остатки ацетона, чтобы отмыть послание хотя бы на лице, дошла до того уровня ненависти, в котором мысленно трижды расчленила Бондарева и расфасовала его тело по пакетам.
Фанатка, значит.
Ладно.
Хочешь фанатку, получай.
Чокнутую, невменяемую фанатку без тормозов. Сам напросился.
***
– Ты всё это время лгал. Ты использовал меня! Я была лишь средством для получения денег.
– Может, сначала так и было, но ты правда княжна. Поверь мне…
– С чего вдруг? Ты с самого начала лгал, а я не только верила тебе, но и…
– Стоп, стоп, стоп!!! Где чувства!? – в сотый раз орал на них Никитич. – Мне нужны чувства!!! Ты уже в него влюблена! Ты разочарована предательством, ты зла, но ты влюблена! А это что за Снежная Королева на минималках?
– Да влюблена я, влюблена! – злилась Пелька.
– Даже рядом не стояло. Я вижу презрение, ненависть, но не влюблённость! А ты чего такой довольный? – строгий зырк на Матвея. – Тебя это тоже касается, Макар! Ты не то, что не влюблён, ты её будто боишься.
– Так я её и боюсь! Щас как ножик достанет из лифчика и пырнет ненароком, – уже даже не обращая внимания на коверкание его имени, возмутился Матвей.
– Это я могу, – согласно закивала Пелька.
– А я могу вас обоих вышвырнуть из Академии быстрее, чем вы тявкнете "мяу". Среди нас троих бояться вы должны больше всего меня. Дубль!!!
– Да хоть десять. Не поможет, – буркнула Пылаева, возвращаясь на исходную позицию, которая по задумке потом будет украшена декорациями парижского театра.
– Что ты там сказала? – опасно прищурился Чудик.
– Говорю: будет сделано, сэр.
Матвей скорчил ей моську в стиле: подлиза. Та в ответ красноречиво почесала свой нос средним пальцем. Два дурака, ей богу. И правда, ведут себя как первоклашки, но что смешнее всего, обоим нравились эти дурачества.
Что двигало Нелли понять было сложно: вероятно, она не любила оставаться в долгу, или же просто не могла стерпеть, когда последнее слово оставалось не за ней. Видимо из тех же соображений пару дней спустя и притащила в комнату Матвея резиновую секс-куклу.
Торжественно вручив подарочек со словами: "Лучше её, чем меня", под хохот Тимура и ещё двух пацанов с потока, с которыми ребята не то, чтобы сдружились, но неплохо поладили на уровне "вечерком можно порубиться в подкидного", Пелька с гордым видом удалилась.
Кукла с лицом страшным, как кошмарный сон извращенцев, теперь сидела у них в углу, приличия ради наряженная в топик и юбку, одолженную у Дины.
Игрушка забавляла Бондарева. Как и сама Пылаева. Непредсказуемая, несдержанная, чуток сумасшедшая… Ну ладно, не чуток, но от этого лишь ещё больше занимающая.
Случай или же судьба, но это была та самая встряска, которой ему не хватало. Иначе ничего не было бы. Иначе бы он давно забил на странную