кивнул, пододвинул стаканы и щедро налил в них алкоголь. Один из стаканов отправил пальцем в мою сторону. Не успел он это сделать, как я протянула ему раскрытую ладонь:
– Елена.
– А? – лысый удивленно вскинул брови. Лишь теперь заметила, как сильно он покраснел. И в его случае, это было очень заметно. Оказывается, лысые краснеют всей головой. Ну, в смысле, мы все так краснеем, но, когда нет на голове волос, это так заметно… Мне сразу стало его жаль. Здоровенный такой, подшофе, а смутился, как маленькая девочка.
– А тебя как зовут? – без стеснения перешла обратно на ты, все-таки мы несколько минут обратно орали друг на друга, будто были женаты лет десять.
– Я… Э… Мэ… Ну… – мычал незнакомец, словно напрочь забыл, как его зовут. – Федя! Да, Фёдор.
На дольку мгновения в голове моей сверкнули неясные подозрения относительно его имени. Но позже я все списала на неловкость самой ситуации. Он быстро пожал мою руку и схватил стакан, резко протянул его мне:
– Выпьем?
– Выпьем!
Мы чокнулись. Вместе залпом осушили сосуды. Для меня это была убийственная доза – полстакана виски должны были с непривычки свалить меня с ног в ту же минуту, однако каким-то чудом первое время даже не почувствовала хмель.
Помолчав, Фёдор выдал:
– Хороший вечер.
Я кивнула в знак согласия:
– Да, тихий.
Он отвел взгляд, вернул его на меня, провел рукой по лысине – по всему было видно, что попутчик абсолютно протрезвел и теперь чувствовал себя ужасно неловко.
– Ты в Москву едешь?
– Да, а ты? – спросила его в ответ, хотя меня это не слишком интересовало.
– И я, – кивнул он. – Гостила у кого-то?
– Да, – и я кивнула.
Видимо уворачиваясь от той же неловкости, Фёдор схватил один пирожок и почти полностью откусил его. «Почти полностью» – в плане, он его откусил, оставив зажатым в пальцах лишь хвостик. Чуть пожевав, проглотил и взял следующий.
– Вкушные пирожки, – кивнул мне, одной рукой ухватив третий, а второй протянув мне четвертый.
– Спасибо. Тётя пекла, не я.
– А я и ничего…
– Вот и правильно.
Согласилась я, не зная даже с чем. Откусив, удовлетворенно заметила:
– Я все же рада.
– Чему? – не понял попутчик.
– Тому, что тебе тоже кто-то изменил. Не все же женщинам страдать. Равновесие добра и зла на земле должно быть!
– Чему ты радуешься? Это мне жена изменила, а не ты своему. Хлипкое равновесие, я тебе скажу.
– Ну, ты, как я погляжу, тоже своей не изменил, – уколола я в ответ.
Вот это замечание реально было больным. Мало мне Пашка рога наставил, так еще какой-то незнакомый попутчик пальцем в меня тычет!
– Нет, не изменил, – признался здоровяк, опустив голову. – Я… как-то даже мысли об этом не было.
– Что, ты хочешь сказать, что не мечтаешь о мести?
– Почему не мечтаю? – хмыкнул лысый, не поднимая головы. – Морду я ему уже