сообщения я должна была выбежать из комнаты и галопом проследовать на волю, но я пожала плечами и села в кресло у стола.
– Рассказывай. Обо всем с самого начала.
– Сегодня суббота.
– Это не новость. К тому же я считала дни.
– Бал на острове Риальто. – Маура села в другое кресло. – На закате тишайшая чета со свитой должна его посетить.
– Надеюсь, его серенити получит удовольствие от праздника, как и от того, что супруга не намерена его сопровождать.
– Филомена!
– Новости, Панеттоне.
Подруга послушно кивнула:
– За две недели многое изменилось. Старуха принеслась в столицу, как только до нее дошла весточка о вашем браке. Пользуясь отсутствием дожа, она моментально загребла себе всю возможную власть, наводнила дворец своими шпионами…
– Да кто она такая?
– Твоя свекровь!
– Синьора Маддалена?
– Ее так зовут? – Маура округлила глаза. – Страшная женщина. Помнишь, мы потешались, что директриса сестра Аннунциата насаждает в школе монастырские порядки? Мы ничего о них не знали! Дона Муэрто за несколько дней погрузила дворец в атмосферу строгости и набожности. Тебе нравится мое платье?
Я посмотрела на черно-серый наряд фрейлины и покачала головой.
– Мы теперь все так одеваемся, – пожаловалась Маура. – Старуха велела спрятать в сундуки все шелка и бархат, все маски и кружева. Артуро у нее под каблуком, ни слова возражения пискнуть не смеет. Официально Аквадората придерживается благодарственного поста в честь избавления города от чумы.
– Вся Аквадората?
– Ах нет, так далеко власть старухи не распространяется. За стенами дворца продолжается обычная жизнь, но мы должны молиться от рассвета до заката, смех и улыбки под запретом. Ну ничего, сегодня этот нелепый пост закончится.
И дона да Риальто принялась мечтать, какое миленькое платьице будет на ней уже нынче вечером. Потом ее мысли перескочили на школу, и она в красках поведала мне, как Голубка Паола кичится, являясь в «Нобиле-колледже-рагацце» в моей гондоле, как принимает поклонение городской публики, притворяясь мною.
– Она настроила против тебя всех учениц, распуская сплетни об интрижках догарессы. – Маура вздохнула. – Будь со мною Карла, вдвоем мы могли бы противостоять лживым обвинениям.
– От Маламоко нет вестей?
– Нет, – грустно ответила подруга.
– Это хорошо, – решила я. – Значит, Карла в порядке.
– Надеюсь. Ну что ж, моя догаресса, давай отправимся поприветствовать дожа?
– Без меня, Панеттоне.
– Что?
– Ступай, милая. Я останусь здесь и не сдвинусь с места, пока тишайший Муэрто лично не принесет мне извинений за арест.
– Филомена, – примирительно начала Маура, – тебя заперли для твоей же безопасности. Его серенити встревожили покушения, и он…
– Ступай.
– Разве у него не было повода проявить строгость?
– Разве у него нет рта, чтоб сообщить мне о своей тревоге? Нет, Маура, поведение тишайшего