которая служила семейной аортой и вела к гнезду. Рабочие, нагруженные награбленным, следовали этим маршрутом всю дорогу домой.
Падди подошел и присвистнул от изумления. Моя рука скользила по непромокаемому блокноту, я срочно зарисовывал это действие. После, изучая свой рисунок, я осознал, насколько это напоминает иллюстрации к рейдам муравьев-кочевников. Действительно, скопление в точности напоминало описание самой экстремальной формы нападения муравьев-кочевников – рейда роем[34].
В терминологии исследователей муравьев-кочевников передняя граница, где рабочие выбегают вперед родичей, называется «фронт» (или «передовая») роя. Рой[35] в данном случае – это скопление муравьев позади фронта, а веер – это тянущаяся назад сеть колонн рабочих, которая сливается и образует единую главную колонну, которая устремляется к гнезду. Среди муравьев-кочевников роевый рейд свойственен некоторым муравьям Нового Света видов Eciton и Labidus и нескольким африканским видам Dorylus, известным как муравьи-погонщики. Мелкие стычки в рейде кажутся хаотичными, если смотреть на них изолированно; но, когда рейд рассматривается как единое целое, возникает ощущение порядка и даже эстетической красоты.
Фаланга муравьев шла плотным строем. Это упрощало понимание строения рейда – очень удобно для людей, чье обоняние слишком слабо для восприятия феромонных запахов, которые муравьи предпочитают использовать для коммуникации и которые связывают рейд воедино. Сто лет назад Герберт Спенсер рассматривал «близость частей» такого рода как усилитель сходства общества с организмом. В конце концов, мы опознаем голубя или рисовое зерно по его границам: каждый предмет имеет внутренность и наружность. Рабочие, формирующие рейд муравьев-мародеров или кочевников, могут быть отдельными существами, но они не движутся по отдельности и поэтому образуют единство, которое не только неразделимо, но также различимо и хорошо ограничено.
Рейд роем муравьев-мародеров движется в сторону верха страницы. Схема основана на моем рисунке
То же соблюдалось и вне рейдов, по всей колонии. В течение следующих недель я узнал, что, хотя фуражировочные дороги и временные ответвления от них могут простираться на сотни метров, отдельные муравьи-мародеры тем не менее остаются на этих дорогах и редко отходят от родичей больше чем на несколько сантиметров[36]. Все фуражирование, как я установил, осуществляется группой: мои наблюдения не выявили охотников-одиночек. (Мне, правда, случалось набредать на бродящих поодиночке муравьев. Некоторые были хромыми, больными или просто отставшими на почти заброшенных тропинках. Еще изредка попадались отдельные рабочие, которые просто потерялись. Я часами наблюдал за этими особями, ковыляющими туда-сюда. Но даже после того, как я выдал одному потерявшемуся мародеру кусочек своего обеда, он так и не понял, куда с этим пойти. Предположительно, эти пропащие души бродят, пока не умрут.)
После