ел без особого аппетита. Над душой опять стояли санитары – парня, что пожалел его прошлой ночью, среди них не было. Пришлось быстро жевать и глотать то, что дали. Иначе он мог бы остаться и без обеда – чувство насыщения всё равно быстро исчезало, если вообще появлялось, но оно было едва ли не последней радостью в этой бесконечно серой жизни.
Наконец, санитары забрали посуду, проконтролировали приём таблеток, и ушли. Лукас, едва уверившись, что они не вернутся, поднялся с кровати и направился в ванную комнатку. Бритвы уже не было, похоже, тот парень её забрал от греха подальше. Было чисто – наверное, он полностью замыл кровь, когда Лукас уснул. Вспомнив о порезах, Эосфор подошёл к маленькому зеркалу, намертво привинченному к стене, и придирчиво себя осмотрел. Если не присматриваться, их можно было и не различить. А если ещё не вертеть головой, не привлекать внимания к шее, так вообще хорошо.
Настало время гигиенических процедур, и один из санитаров вернулся. Видимо, Хлоя передала им какие-то свои распоряжения, так что парень не стал заходить в ванную комнату, лишь оставил дверь чуть приоткрытой, чтобы контролировать действия Лукаса. Но теперь у него хотя бы была возможность не подвергаться постоянному контролю и ежедневному принудительному осмотру тела. Если он хотел что-то скрыть, то мог это сделать. Это было настолько приятно, что Эосфор даже улыбнулся своим мыслям – уже второй раз за два дня. Эта Хлоя делала с ним что-то невероятное.
Скоро его оставили одного. Лукас ещё немного полежал на боку, наслаждаясь возможностью не опираться на больную спину, потом встал и начал бродить по палате. Ему подумалось, что можно было бы заняться чем-то вроде простой физкультуры – но отжиматься было сейчас довольно сложно, а приседать после этих слегка дурманящих таблеток – наверняка довольно рискованно. Он ослабел за время, проведённое «на привязи», однако, теперь мог это исправить. Вот чуть пройдёт эффект от лекарств, и можно будет что-нибудь сделать. И руки, руки тоже должны зажить и начать его слушаться…
Эосфор как раз начал пытаться отжиматься от стены, когда кто-то опять завозился у двери. Лукас так увлёкся, что понял это слишком поздно – когда дверь уже открылась. Заметив справа от себя движение краем глаза, он резко выпрямился, боясь, что за это тоже могут наказать. Эосфор уже собирался оправдываться и клясться, что больше не посмеет ничем таким заниматься, но слова застряли в горле, когда он увидел перед собой Хлою.
– Доброе утро, – улыбнулась она, глядя на него. – Хотя уже почти обед, – девушка поправила что-то на плече. – Извини, надо было заполнить кое-какие бумаги, так что тебе принесли старые таблетки после завтрака.
– Доброе… утро, – конечно, Лукас её ждал. Он надеялся, что девушка вернётся, может, даже хотел своеобразно похвастаться тем фактом, что до сих пор жив. Может, поблагодарить за всё, что она сделала. Но в голове это выглядело совершенно иначе.
– Рада, что ты сдержал обещание. Вижу, тебе лучше, – прикрыв за собой дверь, Хлоя приблизилась