притворяться. Он блестяще справился с ролью потерявшего память и рассудок – девушка порой даже поражалась тому, как точно Эосфор выстраивал своё поведение. Это было похоже на виртуозно исполняемую мелодию – Харрис, серьёзно задумавшись об этом лишь после окончания спектакля, поняла, как ему удавалось так играть. Его ведь натаскивали в больнице – заставляли врать новым врачам или проверяющим, которые порой могли нагрянуть, чтобы проверить персонал и больных. Это перед ней он не стал притворяться – но в момент их знакомства Лукас просто её боялся, думая, что она на стороне его родственников, и уже в курсе, как должна к нему относиться. А сейчас, выгребая весь свой багаж знаний в области поведения психически больных людей, он поддерживал свой образ.
Хлоя даже подумала, что он заслуживал одновременно «Оскар» и медаль за отвагу.
Эосфор играл до последней минуты их первого совместного «рабочего дня». Выдохнул и расслабился, только когда девушка вывезла его в коридор на втором этаже – в выделенное им двоим, по сути, крыло. Захария за ними на этот раз не следил, поэтому Лукас сам притормозил коляску, когда Харрис хотела затащить её в комнату.
– Мне нужно в ванную, доктор, – шёпотом, на всякий случай, сказал он. Девушка кивнула:
– Хорошо, – она хотела обойти коляску, открыть дверь, помочь ему, но Эосфор ухватил её за руку. Прогресс, пусть и вынужденный.
– Я… сам, – Хлоя почувствовала, что на неё саму Лукаса уже «не хватает». Он притворялся перед семьёй, но перед ней держать себя в руках уже едва ли был способен. Девушка немедленно поняла – она не должна настаивать. Его и так долгое время унижали, контролируя даже в ванной комнате. И сейчас Эосфор, разумеется, понимал, что долго будет мучиться, пытаясь справиться с непослушными ногами, но принимать чужую помощь не хотел. К тому же, ему нужно было успокоиться, отдохнуть, побыть наедине с собой.
– Ладно, – уступила Харрис, чуть помедлив. – Позови, если тебе будет нужна помощь, я обязательно помогу, – сформулировала она. Получилось ненавязчиво – без слов в духе «ты не справишься», «у тебя не получится» и так далее. Лукас кивнул, толкая коляску самостоятельно, тараном открывая лёгкую дверцу ванной комнаты. Хлоя улыбнулась ему, заметив, что Эосфор посмотрел в зеркало, висящее на стене – позволила ему увидеть в отражении, как открывает дверь своей комнаты и отправляется готовиться ко сну.
Когда доктор скрылась в её комнате, Лукас снова толкнул коляску вперёд, позволяя дверце закрыться самостоятельно. Подобрался впритык к ванне – сейчас он ещё не собирался мыться, но хотел проверить, сможет ли сделать это самостоятельно. Вцепился в бортики, потянулся – чуть не упал. Понял, что забыл поставить коляску на тормоз. Исправил это, снова попытался – вроде бы, получалось. Конечно, было неизвестно, сможет ли он оттуда выбраться, когда и руки, и сама ванна будут мокрыми, да и как он это провернёт, если не сумеет нигде толком сесть, чтобы вытереться и не намочить коляску. Получится ли дотянуться, чтобы