людей было негде. Запись в Славяно-Британский Легион, которая началась сразу же после захвата города, сначала шла активно, но к концу августа почти прекратилась. Население, даже те, кто имел звания и чины, не спешило встать под союзные знамена. Это крайне раздражало британского генерала.
Главнокомандующий русскими добровольцами капитан второго ранга Чаплин имел с Пулем долгие беседы, пытался сказать ему, что русские долго запрягают, но быстро ездят, что большевики озлобили против себя население в тех местах, где уже побывали, что там надо набирать призывников для новой русской армии, которая покроет себя славой побед над большевиками. Англичанин слушал, вежливо улыбался и не верил.
Он всю жизнь прослужил в британских колониях и точно знал, что никакие вспомогательные части, а белогвардейцев он считал именно такими, не в состоянии обеспечить успех кампании. Британцев под его началом было явно недостаточно, французы тоже не внушали генералу доверия, как и другие национальные отряды.
Выход ему виделся один. Суровая дисциплина на подконтрольной территории. Подчинение гражданской администрации военному командованию, ограничение свободы прессы, митингов и демонстраций, полное единение вокруг главнокомандующего.
Чаплин разделял взгляды Пуля, но постоянно говорил:
– Дайте срок, господин генерал, и я создам боеспособную русскую армию. Первые победы заставят людей поверить белой идее и принять нашу сторону. Я имею в виду тех, кто сейчас выжидает. Таких очень много, особенно в Архангельске.
Пуль согласно кивал головой. Офицеры отлично понимали друг друга, ведь языкового барьера между ними не было.
На следующий день после помпезной встречи представителей дипкорпуса в новоиспеченном правительстве, названном Верховным Управлением Северной области, начались будни ежедневной работы, которая в отличие от красивых митинговых лозунгов выглядела совершенно по-иному.
Вместе с Чайковским в Архангельск прибыла когорта депутатов Всероссийского Учредительного собрания, получивших к удивлению местных жителей, ничего не знавших о новых политиках, министерские портфели в Верховном Управлении. Всех как активных сотрудников рекомендовал лично председатель Николай Васильевич Чайковский.
Своими главными помощниками он видел троих. Прежде всего, Сергея Семеновича Маслова, эсера, известного деятеля кооперативного движения, которого знал по совместной работе в исполкоме съезда крестьянских депутатов.
Молодой эсер Яков Дедусенко, нравился Чайковскому энергией и решимостью браться за любые самые сложные задачи.
Еще один министр нового правительства Михаил Лихач представлял военное крыло, так как воевал на фронтах Первой Мировой и после Февральской революции работал в советах солдатских депутатов.
Все трое членов правительства были вологжанами. Наплыв представителей соседней губернии в правительство Северной области для уроженцев Архангельска выглядел по