пещере, озарённой бледно-фиолетовым сиянием. Я замер, ощущая себя стоящим на краю бездны. Так оно и оказалось: опустив глаза, я увидел, как камень под ногами обрывается в никуда. Ещё один шаг – и самый опытный патологоанатом не сумел бы собрать мои останки в нечто целостное. Отступив на полшага, я поднял голову.
Мертвенное сияние, заполнявшее это пространство, позволяло рассмотреть невероятные сталактиты, свисающие с невидимого потолка. Больше всего эти исполинские образования напоминали гигантские перевёрнутые башни из абсолютно белого материала. Между ними медленно ползли сизые облака. От всего этого начинала съезжать моя неокрепшая крыша: мне казалось, будто мир перевернулся, и я вверх ногами повис над какими-то циклопическими постройками, подножия которых укрывает туман. Зрелище завораживало, сводило с ума. Именно поэтому я не сразу понял, почему башни начали подниматься. А когда сообразил, было уже слишком поздно.
Оказывается, глыбина, на которой я стоял, постепенно наращивая скорость, ползла вниз. Чёрное отверстие тоннеля, покинутого мной, осталось уже высоко-высоко. В панике я посмотрел вниз и по-прежнему ничего не увидел: меня спускали в бездонную яму. Голова закружилась, тело качнуло из стороны в сторону. Держаться было не за что, и мне пришлось прижаться спиной к скале, по которой полз этот импровизированный лифт. Сюрприз! Стены за спиной не было. Я мгновенно рухнул назад, ощущая, как нити, удерживающие рассудок на границе безумия, становятся всё тоньше. Но если я готовился к долгому падению, то ожидания не оправдались. Почти сразу я брякнулся на твёрдый камень, получив очередной синяк. Свои деньги я отрабатывал, получая шишки и ссадины.
– Вот …дь! – выругался я. А что бы сказали вы на моём месте?
И где же я оказался? Где я, чёрт побери, мог оказаться?! В очередном долбаном тоннеле! На этот раз меня ожидал угрюмый, усыпанный булыжниками ход, чьи каменные стены поросли какой-то гадостью наподобие мха. Скользкая плесень на поверхности глыб, по которым я ступал, фосфоресцировала слабым мерцающим сиянием, очерчивая их контуры. И это было единственным лучом света в тёмном царстве. Меня не покидало ощущение, будто я шагаю по камням, повисшим посреди космоса, и это вызывало определённый дискомфорт. Не очень помогали частые падения, во время которых я ощущал: в тёмных безднах имеется своя твёрдая подоплёка. Сколько времени я шёл по этим кирпичам-призракам под навесом причудливых узоров, мерцающих во мраке, не знаю. К сожалению, никто не предусмотрел часов на стенах или хотя бы солнца над головой.
В конце концов должно же быть хоть какое-нибудь разнообразие, повороты по крайней мере. Ни фига! Путь был совершенно прямым, в честь одноимённой кишки, и это унижало, вынуждая ощущать себя одиноким глистом, продвигающимся в сторону всё той же задницы. Временами меня охватывало отчаяние, и я начинал громко материться, проклиная всё на свете. Мало-помалу эти вопли сменялись пронзительным воем, и некоторое время я стоял, обхватив голову