глаз ночью, он одиноко сидел подле стены и проливал горькие слезы. Тао Гунцзу беспомощно глядел на поблескивающие на солнце мириады кинжалов и мечей армии Цао Цао и представлял, как сквозь него с грохотом мчатся штурмовые повозки и катапульты. Он в изнеможении закрыл глаза, не в силах взирать на происходящее: «Я всю жизнь верой и правдой служил народу, пусть само Небо решает мою судьбу!» Тао Гунцзу медленно приоткрыл глаза и – о, чудо! – вдали на горизонте показались клубы пыли – к городу приближалось войско.
– Подкрепление! Подкрепление идет! Ура, подкрепление! – с воодушевлением закричали бойцы, у одних от радости подкосились ноги, другие же громко зарыдали.
Подкрепление! И правда, к ним идет подкрепление! Тао Гунцзу тотчас привстал, оперся на городскую стену и стал всматриваться вдаль. Он увидел приближающуюся конницу, которая клином вонзилась прямо в сердце войска Цао Цао, разбив его на два фланга. На развевающихся знаменах гордо красовался иероглиф «Лю». Цао Цао во главе войска отчаянно прорывался из окружения, никто не мог остановить молниеносную конницу – словно огромная волна, она сметала все на своем пути.
– Открывайте, открывайте ворота! – вскричал Тао Гунцзу, размахивая дрожащими руками.
В город вошла армия из двух тысяч опытных солдат. Тао Гунцзу охватило радостное волнение, он даже забыл исполнить приветственный ритуал и сразу схватил за руку Лю Бэя:
– Господин Лю Бэй, вижу, с вами две тысячи человек, но ведь у Цао Цао – сто тысяч! От всего сердца благодарю вас за помощь, вот только боюсь, что мы их не одолеем, и для вас это будет напрасная трата времени!
– Эй, старик, ты что же, переживаешь, что у нас недостаточно сил? – Чжан Фэй выпучил глаза и уставился на правителя, на его черном лице читалось недовольство.
Но Лю Бэй, снимая доспехи, спокойно сказал:
– Уважаемый, не переживайте, сегодня я прибыл сюда вместе с младшим братом Чжан Фэем, а за городской стеной ждет еще наш средний брат Гуань Юй. Ударим по Цао Цао с двух сторон, возьмем его армию в клещи, пусть знает: Сюйчжоу так легко не сдается!
У Тао Гунцзу отлегло от сердца, а из глаз ручьем потекли слезы:
– Вы спасли народ Сюйчжоу! Народ Сюйчжоу спасен! Благодарю вас, милостивые господа, премного вам благодарен! – После этого он достал печать правителя, развязал веревку и дрожащими руками вручил Лю Бэю: – Я ведь понимаю, что если сегодня наш Сюйчжоу не возьмет Цао Цао, то завтра придут другие. Я давно прослышал, что вы, достопочтимый господин Лю Бэй, честный, преданный и с любовью относитесь к народу. Сегодня вы, не посчитавшись с опасностью, в трудную минуту пришли на помощь. Я так вам признателен! Я уже стар и не могу защитить народ, прошу вас стать нашим новым правителем во благо покоя и мира в родном Сюйчжоу!
Лю Бэй, расчувствовавшись, отклонил печать:
– О нет, что вы! Никак не могу! Я приехал, чтобы защитить Сюйчжоу, а не принять у вас город! Если я соглашусь, то какая же тогда разница между мной и Цао Цао?!
Под