Вы были дома или на работе?
- Я относительно успешный художник и работаю из дома.
- Что вы пишете?
- Я пишу картины, и у меня есть контракты с некоторыми рекламными агентствами на художественное оформление коммерческой рекламы. Я также пишу портреты для индивидуальных клиентов и картины для собственного удовольствия.
- Вы встречаетесь с клиентами у себя дома, или еще где-то?
- И так, и так.
- Тогда мне нужен список Ваших клиентов примерно за прошедший год.
- Зачем?
- Сейчас, Мисс Ричардсон, под подозрением все. Ваша дочь могла быть похищена нынешним или бывшим клиентом из-за денег или по другой причине.
- Вы полагаете, что кто-то из моих клиентов может быть педофилом?
- Я не знаю. Это возможно, потому что в мире полно больных людей. Я осознаю, что существует очень маленький шанс, что кто-то из Ваших клиентов – похититель, но я не могу исключить такую возможность. Просто нет других способов расследовать такие дела. Если ребенок в опасности, лучше перестраховаться. Я надеюсь, Вы это понимаете, потому что я не умею по-другому вести расследование.
Она на мгновение задумалась. – Конечно Вы правы. Я сделаю Вам список сегодня. Пожалуйста, простите меня, Мистер Тёрнер. Я не очень хорошо сейчас соображаю.
Николас улыбнулся ей. – Вы держитесь гораздо лучше многих моих клиентов, Мисс Ричардсон. Я ценю Вашу стойкость, поскольку она мне очень поможет. – Он заглянул в свои записи. – Хорошо, вернемся к вопросам. Как насчет мужчин? У Вас есть мужчина?
- Нет. Я ни с кем не встречалась некоторое время – ну, примерно, год. Мужчины обычно теряют интерес, когда узнают, что у тебя есть ребенок.
- Не все. Как насчет Вашего окружения? Друзья, знакомые?
- У меня двое близких друзей – и обе женщины. Они очень меня поддерживают. Кроме них, я ни с кем не общаюсь. Я обнаружила, что у меня нет на это времени. Быть матерью одиночкой – отнимает гораздо больше времени, чем многие полагают.
- Понимаю. Я прочту позже отчеты полиции, конечно, но кто-то из Ваших соседей что-нибудь заметил, когда исчезла Ваша дочь?
- Нет, ничего. У нас очень спокойный район. Большая часть жителей живут там годами, и полиция регулярно патрулирует улицы.
Николас пробежал свои записи. – Так, пока больше нет вопросов. – Он открыл ящик стола и достал какие-то бумаги. – Это стандартный договор на мои услуги. Двести пятьдесят долларов в день, плюс расходы. Если я беру дело, я веду расследование по-своему, и буду докладывать Вам тогда, когда будет о чем докладывать. Я не терплю, чтобы клиенты вмешивались в расследование. Я отказывался от дел из-за вмешательств клиента в ход расследования, потому что в делах, касающихся детей, как это, я буду действовать в первую очередь в интересах ребенка. Это не всегда радует клиента, потому что мне все равно, кого я расстраиваю, и кому причиняю неудобства. Конечно, если все это неприемлемо для клиента, меня можно уволить, и я выставлю счет за время, потраченное на расследование. Также мне нужна будет специальная доверенность от клиента, дающая мне возможность принимать решения для защиты ребенка. Я это делаю также в