под гостиную в честь праздника, целуются с офицерами мужского пола. В спальной комнате Валентин, Роман и Андрей храпят на полу возле детских коек, предаваясь блаженному новогоднему отдыху, забыв про любимых женщин.
В первый день года Лошади дети проснулись рано и удивились тишине, – обычно в это время родители уже хлопочут по хозяйству.
Прошлись по дому и не узнали его. Здоровая лошадь спит стоя, а здесь все валяются словно поражённые болезнью. Мама Клава и папа Андрей впервые спят не на своей койке, а на полу, – их койка занята дядей Валентином и тётей Глашей. В большой комнате за занавеской, где дядя Ваня обычно спал в гордом одиночестве, сегодня спит с тётей Оксаной, крепко обняв её. Папа Роман спит на собственной койке, как положено в семье, в которой жена уходит на работу в четыре утра: мама Даша – единственная «лошадь», отправившаяся на ферму ухаживать за коровами, ибо любовь к животным с возрастом и в праздники не проходит.
Вихляющий след машины, стартовавшей от калитки Тепловых, не до конца засыпанный снегом, показал, что немецкие гости под утро уехали «трезвыми», во всяком случае, своим ходом, – тащить машины на буксире не понадобилось.
В январе дети пошли в открывшуюся в Степановке школу. Иван, придя в рабочее состояние, отправился за разрешением на посещение церкви седьмого января. Подал бургомистру список из семи фамилий. Бургомистр список забрал, но документы не выдал, сославшись на приказ коменданта, запрещающий посещение города в связи с активизацией войск Калининского и Западного фронтов в направлении Вязьмы.
Снег и мороз – любимые братья-помощники красноармейских генералов. Малоезжеными дорогами, лесами и полями, увязая в снегу, полевая армия и конный корпус через бреши, прорванные десантниками, вышли в тыл немецкой обороны. Началось наступление на Вязьму с направления, не имевшего эшелонированной обороны вермахта. Советские войска Западного фронта приблизились к Вязьме с юга. Войска Калининского фронта, обойдя Ржев, обогнули Вязьму с севера и северо-запада.
Над Велеево, пролетая, как шмели в жаркую погоду, гудят немецкие бомбардировщики и истребители. Вблизи Вязьмы разверзся настоящий ад. Не дай Бог никому пережить такое! Если солдаты на фронте сходят с ума от услышанного и увиденного смертоубийства, то и жителей назвать здоровыми как-то язык не поворачивается. Выходят на улицу выполнять работы и, намахавшись лопатами, с опаской поглядывают на небо, прислушиваются к звукам и торопятся быстрее укрыться в доме, индивидуальной крепости. Сердце ёкнуло у многих, душа ушла в пятки у всех, когда увидели надвигающуюся со стороны Вязьмы огромную колонну танков с чёрными крестами. Колонна миновала деревню и пошла, пошла в сторону Пещёрска, сотрясая землю. Четыре часа не умолкает шум, создаваемый мощной техникой.
Стрельба отодвинулась от Вязьмы, но не прекратилась. Фрау обер-лейтенант перестала заговаривать о фабрике. Иван не напоминает ей о пошиве женской обуви для господ офицеров. Всем стало не до мелочей жизни. События поставлены