Николай Витем

Голод – хорошая приправа к пище


Скачать книгу

Иван «закончил бег на десять километров, как на пятьсот метров, придя первым», и в изнеможении откинулся на подушку, Оксана сходила за полотенцем, обтёрла его вспотевшее тело. Положила голову ему на грудь и, хихикая от счастья, предложила вознаграждение: «Ты так старался, столько пота пролил, что за труд тебе положена плата».

      Иван лежит, закрыв глаза, расслабленно раскинув руки на простыне. Не дождавшись реакции, Оксана повторила: «Заплатить? Я сейчас богатая», – и прошлась по голому животу ноготками.

      Иван приоткрыл один глаз и односложно спросил:

      – Сколько?

      – Не знаю. Пачку…

      Мужчина открыл второй глаз. В своей бурной жизни Иван предпочтение отдаёт двум страстям: бабам и деньгам. Пальму первенства держат деньги. Баб он за людей не считает. Не один раз говорил Валентину, что любую бабу может уговорить, а которую нельзя уговорить, может купить.

      Ответ Оксаны заинтересовал.

      – В пачке сколько?

      – Не считала.

      Иван поднялся.

      – Неси.

      Оксана сходила до угла, поёрзала рукой за божницей, нашла то, что искала, бросила Ивану:

      – Держи.

      Иван поймал пачку.

      – Красненькие, в упаковке. Сто на десять… Здесь тысяча, тебе не жалко?

      – Для такого мужчины, как ты, ничего не жалко. Пользуйся моей добротой!

      Надо бы Ивану возгордиться, что страсть к ней женщина оценивает столь крупной суммой, но… понимает, что десятки было бы ему за глаза. Большего он не заслуживает. За одну ночь отдать полторы его зарплаты в депо – уму непостижимо! Как может колхозница, получавшая вместо денег трудодни, расстаться с такой огромной суммой?

      От очевидного изумления и одновременно недоверия Ивана к её поступку Оксане пришла в голову страшная мысль: «Подумает, что у неё денег – куры не клюют, возьмёт и убьёт. Смерть спишут на войну». Побледнела, села рядом с ним.

      – Если не хочешь, давай назад!

      – Э, нет! Они теперь мои, кровно заработанные. Сама видишь, сколько потов сошло…

      Прибыли два бронетранспортёра с солдатами и группой офицеров с переводчицей. Офицеры прошлись по деревне, остановились возле большого крепкого пятистенка, – выселили жильцов, выкинули на улицу мешавшие им предметы, в том числе портреты Сталина и Ворошилова в военной форме, исполненные местным художником, и стали устраиваться.

      На крыльце выставили часового. Через полчаса, а то и менее, из дома вышла группа солдат под командой унтер-офицера и направилась на околицу деревни. Взяли под охрану государственные объекты: коровник с сорока коровами, сенник и склад с запасами фуража.

      Выгнали народ на улицу. Старший офицер встал на табуретку, принесённую из ближайшего дома, и обратился к толпе. Переводчица по-русски дублировала речь, которая свелась к следующему:

      «С настоящего времени все граждане России, где стоят немецкие войска, подчиняются исключительно немецкой администрации в лице коменданта и русской администрации в лице бургомистра.