Он был из той породы людей, которые больше слушают, чем говорят, но они совсем не глупы, и это не значит, что им совсем нечего рассказать. Они много знают и много видели, вот поэтому-то и знают цену слову.
Мягко и неторопливо он называл Ингигерду «красавицей» все эти дни и смотрел прямо в глаза, незнакомо улыбаясь. Ингигерда даже сама стала избегать его, вот и сейчас она была на кухне и была не одна. Под шум пира она смогла задержать Арна, когда он принёс к очагу сухие дрова. Сейчас он сидел на лавке, а она поила его горячим бульоном и кормила мясом и хлебом.
За эти дни он уже вернулся к хозяйским делам, тем более, что с приездом гостей рабочих рук не хватало, а сейчас почти все рабы сидели в гриднице, слушая, что говорят.
– Завтра они уедут… – Ингигерда сидела рядом, прислушиваясь к разговорам в зале.
– Тебя не потеряют? – спросил Арн, а она отрицательно мотнула головой.
– Я сказала, у меня болит голова.
– Болит? – Арн нахмурился, тёмные пятна синяков Ингигерда уже приучила себя не замечать, смотрела только в глаза.
– Нет. Но я устала… – Она поднялась и налила в кувшин пива, подала Арну. – Столько суматохи с самого утра…
Её перебил громкий голос из зала:
– Тихо, тихо, сейчас Надольв будет говорить! Он говорит мало, но по делу. Правда, Надольв?
Ингигерда нахмурилась, зная, о ком речь, поджала губы, прислушиваясь. Через момент препирательств и смешков в самом деле заговорил Надольв:
– Я посетил ваш тинг, я многих видел, – усмехнулся. Ингигерда как видела воочию эту его усмешку на тонких губах под огненно-рыжими усами. – Всё-то у вас на этом берегу хорошо, слишком много веселитесь…
Все замерли.
– Что ты имеешь в виду? – спросил кто-то.
Надольв помолчал, раздумывая, потом опять заговорил, неторопливо, медленно подбирая слова:
– Я был на другом берегу, в Центральном Альде. Там по-другому… Всё по-другому…
– А почему там должно быть, как у нас? Или у нас, как у них? – это спросил Хоган, его голос Ингигерда узнала сразу.
– Дело не в этом, – Надольв сделал паузу, и все вокруг тоже молчали. – На том берегу готовятся к войне…
Какое-то время он больше ничего не говорил, но и другие вокруг него тоже не говорили ни слова.
– С кем?
Ингигерда не узнала голоса спрашивающего, мельком глянула в лицо Арна, он тоже слушал, и пальцы его рук, сжимающие горлышко кувшина, напряжённо побелели.
– Они не говорят, с кем.
– Ну и пусть воюют! Нам-то что? – это беспечно сказал Асольв Медведь. – Почему это должно нас заботить? Может, они готовятся к войне друг с другом? Пусть воюют…
Все вдруг разом зашумели, поддерживая его слова или задаваясь новыми вопросами. Но негромкий голос наблюдательного Надольва заставил всех снова замолчать:
– Они не собираются друг с другом воевать, можете поверить моему слову. Они готовятся к войне с внешним врагом и поплывут до него на кораблях…
– Откуда это