несправедливости.
А где-то там, высоко-высоко, голубели пространства Вселенной, где-то жила бледнеющая с каждым днем радуга надежд. Ей бы, Дашке, туда, где дышали негой облака. Ей бы вдохнуть глоток свежего воздуха и попросить у царства небесного чуточку праздника – радости, именуемой бабьим счастьем.
– Знаешь что, дорогая?! Сейчас же вернешься домой, заберешь детей и – ко мне. Будешь жить столько, сколько надо… И мне веселей, а то ведь тоска-то одной, замурованной в стены, – неожиданно заявила баба Варя.
– Да ну, что вы. Это невозможно. Детям-то в школу.
– Все возможно. Доберутся на маршрутке, – отрезала баба Варя.
Даша рассеянно закрыла за собой дверь. Она не пришла ни через день, ни через два, ни через месяц. Но все эти дни исправно заходила Маша. От нее баба Варя узнала, что к Демьяну пришло пробуждение. К каждому человеку оно приходит по-своему, у каждого свой путь к спасению. К Демьяну пришло через религию. Привели его в очередной раз к бабке, а та не настойки пить предложила, как это делали все до нее, а подарила икону, напомнила о корнях христианских и указала дорогу к храму.
– Какая еще дорога к храму? – удивилась баба Варя. – С 64 года в городе служба в церкви не ведется, да и сам храм приспособили под различные кружки для Дома пионеров.
– Уж четверть века с тех пор прошла… Мы другие стали, соскучились по вере!.. – убеждала Маша бабу Варю, пропагандируя при этом духовность, хотя в доме Токмазовых эти человеческие ценности всегда были в избытке.
– Да ты меня не уговаривай, а скажи лучше, где Демьян-то нашел дорогу к храму? – в упор спросила баба Варя гостью.
– В своей душе он проложил дорогу к храму, – тихим, кротким голосом ответила Маша – Икону, которую подарила сотворившая чудо старушка, Демьян поместил в углу своей спальни. Каждое утро и по вечерам Демьян стоит на коленях перед иконой, раскаивается о содеянном, просит о прощении грехов… И глубоко убежден, что его грехи входят в категорию прощаемых:
– Полстраны пьет, – считает Демьян. – Если всех не прощать, так это что же получится: страна вообще без мужиков останется?
И, по всей видимости, Бог его заметил. Вчера заехала к Даше – своим глазам не поверила: Демьян изменился, совсем другим стал: настоящим мужиком – опорой семьи. Перемены в доме большие. Позавидовала я белой завистью. Взяла адрес старушки. Завтра своего повезу, чем черт не шутит, – не по-христиански резюмировала Маша.
– Ну и Слава Богу! – произнесла баба Варя. – Это надо же такому случиться, чтоб человек сам, на ощупь, вопреки запретам, нашел дорогу к храму. И где? В своей душе! Чудеса!… – удивлялась она.
Проводив Машу, баба Варя села на пустую лавочку. К ее удивлению, Марьи Изотовны во дворе не было, ходили слухи, что она прихварывала.
– Добрый день, Варвара Александровна! – услышала баба Варя за спиной. В мужчине, который с ней поздоровался, она признала Егора, мужа Маши. Егор чем-то напомнил бабе Варе «Балбеса» –