пришлось сделать для того, чтобы сейчас вот так, сидя за штурвалом Ан-2, Иван мог запросить посадку?
Поначалу относительно простое речевое правило Ивану никак не давалось, он не мог понять, когда выполняет его верно, а когда нет. Тогда он пять дней не вылезал из дома и читал специальные тексты, тренировался перед зеркалом. А скольких прохожих он достал с вопросами, после того как более-менее освоился.
На первых порах получалось не все, были и срывы, и поражения, но Самойлов не сдавался и шел вперед, анализируя и исправляя допущенные ошибки. Было трудно, но с каждым новым днем становилось все легче и легче. И вот однажды, посчитав, что он находится на пике совершенства, попытался познакомиться с красивой девушкой на остановке. Не для того, чтобы продолжить потом с ней какие-либо отношения, а просто в качестве тренировки, ведь при знакомстве с девушкой волнение усиливается еще и из-за простого смущения, застенчивости и так далее. Иван подошел к ней, но, видимо, сильно переволновавшись, начал не по правилу. Это был мощный удар по всей работе, по вере в здоровую речь. Он заикался сильно и отвратительно. Благо девушка оказалась понимающей и, не обратив на это внимание, дала ему свой номер телефона. Самойлов, сгорая от стыда, взял его и, мысленно ругая себя, ушел в сторону. Он бросил всю работу над речью и неделю просидел дома, отдавшись горьким мыслям.
Но потом здравый смысл взял верх, и Иван съездил в Путилово к Александру Николаевичу. Тот объяснил ему, что в данном случае Иван поддался панике перед началом речи и «сдался до боя» и вследствие этого получил безобразную речь, не выполнив речевое правило. Борьба с заиканием напоминает греблю против течения быстрой реки: чуть отпустишь весла и опять окажешься на прежнем месте, к которому шел так долго, натирая до крови мозоли на руках.
И снова работа: слоги, специальные тексты, речевая практика, насмешливые улыбки людей, услышавших неестественную, странную речь. Иногда на так называемую речевую практику с Иваном ходил Никитин, он искренне радовался за успехи друга и переживал все его неудачи. Один раз Самойлов еле успел оттащить Николая от человека, который передразнил Ивана, посмеявшись над необычайной речью. Сколько было телефонных звонков в различные организации, знакомым и не очень знакомым людям, вопросов, совсем не нужных, но направленных лишь на одну цель – здоровую речь.
Ирина тоже очень помогала Ивану. Подсказывала, советовала и в нужных случаях даже ругала его. Он сильно привязался к ней за этот относительно короткий срок. Ира много сделала для него. Новая речь Самойлова была во многом ее заслугой.
Иван, по словам Александра Николаевича, почти довел правило до автоматизма, оставалось совсем немного. Да он и сам понимал это: страх перед диалогом исчез, его речь стала не только естественной, но и красивой. Самойлов стал забывать, что такое заикание. Как и обещал Александр Николаевич, все это произошло за два-три месяца. Но они были отнюдь не легкими. Только колоссальным усилием воли Иван добился результата.
Конец