его к средине и стал на нём.
– Вот, видите, я стою уже на этом угле, потом, может быть, дойдем и до другого и также станем, как и на первом.
При чём загнул в средину и другой угол и стал на обоих.
– Видите теперь, затем дойдём и до третьего угла.
Загнувши и тот также в средину, стал на трёх.
– Вот и части будем иметь, а потом, если Богу угодно будет, то четвертый угол достичь нам уже легче.
В нынешние времена, мы едва ли не половину того моря во владении своем имеем *).
*) Разсказ этох взят из собрания анекдотов о Петре, составленном Ригельманом, автором малороссийской истории и пр., жившим в царствование императрицы Екатерины II. Прим. Редакции журнала «Русская старина».
Достопамятные сказания о жизни и делах Петра Великого, собранные редакциею журнала «Русская старина». С.-Петербург, 1876.
Пётр Великий не соглашается на смертном одре простить убийц
Пётр Великий на двадцать пятом году жизни опасно заболел горячкою: не оставалось почти никакой надежды на выздоровление Государя. Глубокая печаль охватила весь двор, в церквах беспрерывно служили молебны о его здравии и, наконец, по древнему обычаю, к Государю явился уголовный судья с просьбою даровать свободу девяти приговорённым к смертной казни убийцам и разбойникам, чтобы они своими молитвами испросили у Бога выздоровление Царя. Узнав об этом, Петр Великий приказал призвать к себе судью и повелел прочесть имена преступников и перечислить преступления, за которые они осуждены. Затем, обратясь к судье, он сказал прерывающимся от волнения голосом: «Неужели ты думаешь, что против этих злодеев нарушив дело правосудия, я могу умолить Небо продлить мне жизнь? Или же ты предполагаешь, что Господь услышит молитвы этих богоотступников и убийц? Пойди и прикажи завтра же привести в исполнение приговор над всеми девятью осуждёнными. Я твёрдо уверен, что, выполняя задачу правосудия, скорее могу надеяться на милость Всевышнего и на поправление здоровья. На другой же день была совершена казнь. Монарх начал с каждым днём поправляться и в скором времени совершенно выздоровел.
Анекдот этот известен из уст Петра Миллера, одного из старейших немецких обитателей Москвы. Петр Миллер умер в глубокой старости в Москве в 1745 г.
Я. Штелин. Русский архив. М. 1911, № 4.
Причины первой поездки Петра в Европу
Случилось, что около 1695 года некий молодой женевец по имени Лефорт оказался в Москве у датского посла. Царю Петру было тогда 19 лет, он увидел этого женевца, за короткое время изучившего русский язык и говорящего почти на всех языках Европы. Лефорт очень понравился монарху, он перешёл к нему на службу, и вскоре приобрёл его особое расположение. Он ему разъяснил, что имеется другой способ жить и править, кроме того, что, к сожалению, издавна установился в его обширной империи; без этого женевца Россия была бы, может быть, до сих пор варварской.
Надобно родиться с великой душой, чтобы вдруг послушать иностранца, и чтобы отбросить предрассудки трона и своей родины. Царь почувствовал,