Прилетаю к вам на Тусхарой. А здесь – главный «политрабочий» из Москвы. Иду представиться, как положено по Уставу. А он мне: «Как-как фамилия? А, Ильин! Это который плохие статьи о погранвойсках пишет!»
– И в чём это «плохо»? – заинтригованно спросил Мамыров.
– Вот-вот! И я спросил тоже. А генерал отвечает – мол, написал о вшах в Итум-Калинском отряде.
– Так вши на самом деле есть! – удивился капитан.
– Вот и я сказал генералу. Может, спрашиваю, я ложь высказал, или напутал чего? Генерал морщит свой узкий лоб, вспоминает. Потом говорит: мол, всё, конечно, правда. Но писать не надо.
Мы помолчали, вглядываясь в чёрную бездну огромного неба.
Мысли мои перекинулись на Лермонтова.
Точно так же, как мы сейчас, он лежал и смотрел в чёрное небо. И думал о странности бытия. Что там написал поэт о чеченцах, сражающихся с русскими войсками? Ага, вот:
«Нам был обещан бой жестокий.
Из гор Ичкерии далекой
Уже в Чечню на братний зов
Толпы стекались удальцов».
Мамыров, похоже, думал о том же. Чтобы согреться, он встал, помахал руками, сделал несколько приседаний. И задумчиво сказал:
– Ничего здесь не меняется. То одна война, то другая!
– Странно! Я тоже об этом думал! Знаешь, как Лермонтов пишет в своем «Валерике»?
– Не, не помню. А что там?
Тихо, с выражением я продекламировал строки об удальцах. И добавил:
– Сто пятдесят лет прошло! И что изменилось? Опять на братний зов стекаются суровые люди.
– Ну да! – скептически хмыкнул капитан. – Сейчас всё по-другому! Ичкерийский спецназ «Эдельвейс» пришёл! Не с берданками, как у Лермонтова. С огнемётами и гранатомётами!
– И ПэЗээРКа! – усмехнулся я. – Знаешь, что мы нашли у боевиков? Зенитные комплексы! По нашей «вертушке» долбанули. Не попали, правда. Ещё одна странность – у них была карта Генштаба Минобороны РФ с грифом «Секретно»! Откуда карта? Кто-то продал?
– Предатели продали! – возмущенно сказал Мамыров.
– Хорошо что напомнил! – воскликнул я шепотом. – Я ведь писал о таком же предательстве. В Старгополе, штабе пограничного округа, сидел скромный прапорщик-картограф, и скромно продавал топографические карты Чечни, со всеми обозначениями – засад и всего прочего. Продавал секреты прапор, а предателем стал я, рассказавший в «гражданской» газете о предательстве.
– А нам не доводили об этом! – удивленно сказал капитан.
– И моя родная газета, «Граница», тоже не опубликовала! Редактор мой, Личман, наотрез отказался печатать. Мол, позор погранвойскам это. Моральный дух солдат упадет, бл..дь!
Мамыров поцокал языком и начал вглядываться в очертания мрачных холодных чёрных скал:
– Лежат там наши ребята!
Приподнявшись, я стал внимательно, до рези в глазах, вглядываться в место недавнего боя.
– Ладыгин – где-то там. Там же – погибший солдат.