один человек, в сером костюме с чёрным, как мне кажется, плохо подходящим, галстуком. Лицо вошедшего – безусловно, знакомое мне, плоское, загорелое – серьёзно и сосредоточенно. Глаза его бегают, будто бы он не доверяет своей охране, которая могла упустить в палате скрытого врага.
– Здравствуйте, ыкс-майор, – произносит он бодрым, хотя немного дребезжащим голосом, и пытается улыбнуться. – Я вам гостинцев тут принёс.
Мне в нос бьёт вонь. Незваный гость ставит пакет мне на тумбочку. Чувствую, что пакет набит спелыми фургатами. Они стоят целую кучу денег, но, на мой вкус, отвратительны. И так противно воняют даже сквозь завязанный пакет. Надо будет выбросить.
Экскрето Панадеру – а это, разумеется, он, нынешний Председатель Конгресса – придвигает стул поближе к кровати и садится на него, раздвинув ноги коленями в стороны. Для ещё большей нелепости позы он откидывается назад и заводит правую руку за спинку стула.
– А вы, я вижу, не ожидали, что я приду, – говорит он. – А я пришёл.
– Польщён, – честно отвечаю я. – Ко мне вообще никто не заходил пока, а вы, пожалуй, тот, кого я меньше всего ожидал бы увидеть. Впрочем, нет, я вру. Ещё меньше я ожидаю увидеть здесь, наверно, главу Союза Писателей Эгозона, поскольку книг не пишу, да и читаю мало…
– Если хотите, я могу распорядиться, – говорит Панадеру, пошевелив своим смуглым носом, – чтобы все ваши сослуживцы вас навестили. По очереди.
– Нет-нет, не стоит, – тороплюсь возразить я. – Так чем я обязан?
– Во-первых, – Панадеру возвращает руку в нормальное положение, на бедро, и чуть выпрямляется, – я хотел выразить вам благодарность, пока на словах, за раскрытие теракта на Гнате. Когда дело пытается расследовать толпа недоумков, а решает всё один человек – это, знаете, впечатляет.
– Мне просто повезло, – сказал я. – Но спасибо.
– Везение – вполне материальная вещь, как вы, наверно, знаете, учитывая весь ваш предыдущий опыт, – продолжает Панадеру. – Разумеется, вам выплатят существенное вознаграждение, сверх компенсации за понесённый ущерб. Во-вторых, я просто хотел на вас посмотреть. Мы же лично никогда не встречались, хотя я много о вас слышал и даже принимал некоторое участие в вашей судьбе.
– Вы выступали пару раз в училище, – говорю я, пытаясь уложить подушку, чтобы было удобнее сидеть полулёжа, – а я был среди слушателей.
– Ну, это не совсем то, – говорит Панадеру и смотрит мне прямо в лицо. Радужные оболочки его глаз тёмно-коричневые, они почти сливаются с чёрными зрачками. Я вглядываюсь в них, но мне становится неуютно, и я отвожу взгляд. – Я много интересовался вами, ыкс-майор, и интерес мой не праздный. Как вы, конечно, знаете, я был президентом Лиги Свободных Доменов до слияния с Империей. Мне докладывали о вашей смелости, о том, что вы убиваете наших беспощадно, но и сами не жалеете себя. Вы были героем, но с противоположной стороны, так сказать. Со стороны врага.
– Сейчас все мы граждане Содружества, – возражаю я. Моё зрение расплывается – видимо,