границами пары. Моногамия вынуждает пару заботится о создании подобных ограничений, чтобы, вероятно, быть своевременно информированным о надвигающейся угрозе. Речь идёт о том, что каждый из партнёров определяет, какой диапазон «свободы» партнёра будет комфортным и не причинит страданий. Границы дозволенного «прощупываются» методом проб и ошибок, и вовсе не обязательно они маркированы штампом «и так – до конца дней своих», но, тем не менее, предполагают верность и сохранение границ между людьми, пока они в паре. Эстер Перель называет это принципом эксклюзивности сексуальных отношений. То есть ты можешь заниматься сексом только со мной и ни с кем другим/другой.
Как будто понятно. Но что значит «заниматься сексом»?
Здесь и начинается самое интересное.
Включает ли в себя «занятие сексом» само желание (нереализованное) этим заниматься? А взгляд? А прикосновение? А флирт? А откровенную переписку? Или комплимент? На сцену выходит «третий», и он НЕ ВСЕГДА реальный. «Этот третий – материализация нашего желания получить нечто, что лежит за пределами выстроенных нами стен», – пишет Эстер Перель. Фантазии нашего партнёра – это боль знания о том, что он свободен, что он не может быть нашей собственностью, как бы мы ни старались. Он отдельный от нас человек. Если он/она думает о другом/другой, значит, может и разлюбить, обменять, отказаться быть рядом. Разумеется, «третьим» может быть и реальный соперник или реально привлекательный для нашего любимого человека сексуальный объект, с которым он может осуществить (или не осуществить) сексуальные отношения.
Повод есть всегда – а значит,
примите присутствие угрозы
Почему в отношениях желание знать – порой тот самый друг, с которым «и врагов не надо», а способность верить – синоним не фанатичности и слепости, а напротив – лучший способ укрепить союз.
Кажется, что для ревности нужен особенный повод. В каком-то смысле это действительно так. Странно ревновать, когда нет для этого причины: помады на рубашке, к примеру, или постоянной вечерней переписки с «Викой с работы». Порой достаточно рассказа, фотографии, упоминания. А порой достаточно… ничего.
Вот ситуация из жизни. «Муж рядом на диване, телефон инспектировала буквально пару часов назад, через месяц едем в отпуск, а в следующем году планируем строить дом… можно расслабиться», – пишет по заданию психолога в дневнике Марина. Причина её обращения – ревность. Марина фиксирует свои действия, мысли, чувства.
Всё как будто хорошо, но в графе «эмоции» Марина почему-то всё же указывает: «тревога, злость (на мужа)».
Анализируем с ней на сессии это существующее на первый взгляд противоречие. Вроде «можно расслабиться», но Марине тревожно. Да и «расслабиться» на какое-то время можно, лишь проверив чужой телефон. Почему? Очевидно, Марина не чувствует себя безопасно, словно есть что-то, что угрожает её потребностям,