сторон. Ни одного человека вокруг: возможно, дело было в том, что они пришли в самое жаркое время, а может быть, отсиживаться в своем доме было местной традицией. В целом город вызывал ощущение чистоты и безжизненности.
– Пойдемте, дорогие гости. Вы, наверное, устали и проголодались, – с этими словами Падейрон открыл дверь большого дома, впуская их внутрь…
Этот обед каждый из них запомнил надолго – столы были уставлены удивительными яствами. Чего здесь только не было: несколько десятков видов мяса и рыбы, фрукты и орехи, сладости, множество разновидностей овощного салата и огромное разнообразие странных блюд, которые просто не были известны в их племени. Поток кушаний казался просто бесконечным.
Путешественники жадно ели, а Падейрон, расположившийся по другую сторону стола, рассказывал.
– … Анатолис – сравнительно молодой город. Фактически, аванпост нашей греческой цивилизации на берегу Восточного Моря. Поэтому вы сейчас наблюдаете здесь так мало людей. Нас всего несколько сотен. Гораздо серьезнее заселено западное побережье. После того, как Европа и Ближний Восток превратились в радиоактивную пустыню, выяснилось, что наиболее пригоден для жизни небольшой участок между Кавказских гор, почти не пострадавший от взрывов и радиации, однако лишившийся почти всех своих обитателей из-за эпидемии. Здесь, в Колхиде, мы и отстроили свой Платонополис – на основе генетического субстрата и традиционной системы ценностей понтийских греков. Конечно, возвращение Традиции происходило не без эксцессов, но сейчас нам в полной мере удалось реализовать государство, описанное у Платона – с тремя социальными стратами: философами, стражами и демосом… – глядя на напряженное недопонимание, не покидающее все это время лиц вкушающих, Падейрон перевел выжидающий взгляд на Мяо, который отложил вилку в сторону.
– А где у вас здесь… туалет? – неожиданно спросил тот.
– Вот там, – показал Падейрон.
Мяо просиял, встал с места и отправился туда, куда было указано.
Падейрон долго смотрел, улыбаясь, на удаляющуюся спину Мяо. Тобин невольно поежился: греки начинали вызывать у него смутное подозрение…
– Не волнуйся, – неожиданно развернулся старик к нему. – Представление о том, что все мы – любители юношей, не более чем миф, раскрученный североевропейскими злопыхателями в период модерна. В действительности же в Платонополисе широко распространено наставничество в смысле неполовой заботы старших о младших. Да и вообще многие перекосы компенсированы и поглощены интегральной Традицией. Так что переживать не стоит.
Тобин мало что понял из сказанного, но, уловив основное направление мысли, счел за благо кивнуть.
– Ладно, я вижу, вы пока не готовы к серьезным объяснениям. Конечно, столько дней тяжелого пути… располагайтесь и отдыхайте, – поднимаясь, улыбнулся Падейрон. – Утром прибудет транспорт, который доставит вас к другому побережью, где и будет проходить обучение.
Эта ночь