доспехах.
– Гун Хагель, – басом прорычал он, поправляя доспех, – я заместо Криспа, пока он дела делает.
Хагель, в отличие от Гаунса, был такой же огромный и ленивый как медведь во время спячки. Уже и ханготский батальон скрылся с площади, недоумевая, где же пир в честь прибытия союзников, и ополченцы, вздыхая, начали расходиться, как он, наконец, соизволил сообщить нам более точный адрес нашего расположения.
И побрёл в пивнуху «Пьяный стрелок». А мы оказались предоставлены сами себе.
Угадайте, кто тихонько смылся из батальона и направился прямиком в «Пьяного стрелка»?
◆ ◆ ◆
Правильно, это были мы с Гезом. Тогда я был совершенно тупым и бесшабашным. Однако, Хагель почему-то выставил нас вон, даже не отрывая задницы от стула, и велел располагаться в городе.
– Чёрт возьми, да мы даже не знаем, куда нам идти! – выпалил Эрвинд.
Матерясь на чём свет стоит, Гун Хагель закатил глаза, ме-е-е-едленно поднялся со стула, несколько секунд хрустел костями, после чего так же ме-е-е-едленно проследовал к выходу из «Пьяного стрелка».
Он жёстко приобнял нас с Эрвиндом за плечи и развернул в сторону затененной аллеи, уходящей в противоположную сторону от той, с которой мы пришли.
– Туда, – пробурчал он и вытолкнул нас из таверны, хлопнув дверью.
Гервиц и Свиб всё это видели. Своим видом они намекнули, что сейчас прольётся кровь.
Но Эрвинд быстро взял ситуацию в свои руки, заявив, что Хагель – совершенно несносный тип, но хотя бы объяснил, куда нам идти. Свиб потребовал, чтобы я дыхнул.
– Ты что, думаешь мы бы успели напиться за минуту? – обиженно пробурчал я. Но командир и бровью не повёл.
– Вы-то, полудурки, за минуту не только напиться, но и протрезветь можете.
Бойцы, слышавшие всё это, отчаянно заржали. Стало немного стыдно, и мы двинули в сторону нашего расположения.
Где расположить две с половиной сотни бойцов, прибывших на подмогу Рубежу? Не в облупившемся ли трёхэтажном особняке с огромной, заросшей бурьяном, мертвянником и деревьями, территорией за массивным каменным забором?
Нет.
Нас определили строго напротив этого дома, в нескольких покосившихся и вросших в землю хижинах. Так что мы могли вдоволь пускать слюни, глядя на особняк буквально через дорогу от нас.
Но нет худа без добра.
Вечером того же дня, когда мы заняли койки и благополучно отметились на вечерней поверке, я прихватил своих дружков Хаймуса и Эрвинда и предложил напиться.
Хаймус был трусоват по природе, а потому сразу замямлил что-то про неотложные дела. Я махнул рукой и плюнул, а Эрвинд тут же притащил откуда-то неразлучную компанию в лице Юргенса, Клиффа и Ловкача. Имени последнего я не знал, но, кажется, его звали Йерген. Впрочем, все называли его Ловкач. Хотя ловким он не был, и больше походил на имбецила, который постоянно молчит и странно улыбается. Неважно.
Прежде