Я не ожидал увидать тебя в монастыре.
– Мне стало легче, – пожал плечами Хорн, – я понял, что должен делать – как в старые добрые времена. Всё стало ясно. И передо мной был только один единственно верный вариант.
– Я рад за тебя, старина, – улыбнулся Фобос, – над Фронтиром нависают тучи, и только мы можем их разогнать.
– Всё так, – кивнул Хорнет.
Они вернулись в трактир. На душе Фобоса было весело и беззаботно.
Чёрт с тем, что принесёт завтрашний день, главное то, что сейчас он доволен.
Какой-то молодой стрелок из взвода Корво задел его, и они набили друг другу морды, после чего отправились пить мировую.
Всё шло замечательно. Таких славных и весёлых ночей давно не было в Оштераусе, хоть и началось всё спонтанно.
И, тем не менее, какое-то зловещее чувство вскоре начало одолевать Фобоса. Окосевший от пива и водки, он глядел на лица своих друзей. Те расплывались, напоминая тревожный сон о великом Ничто. Тревога заполняла сердце фронтмена. Навязчивая мысль засела в голове законника и твердила, что хорошие дни подходят к концу. Он пытался залить её алкоголем, но та разожглась лишь сильнее.
Когда практически все разошлись, Фобос вытащил пьяного в хлам Одноногого, оравшего непристойные песни и поплёлся с ним за город, в прерию, чтобы хоть немного продышаться и освежить мозги.
◆ ◆ ◆
Пьяный вусмерть Фобос шёл по ночной прерии, то и дело спотыкаясь. Плащ его был весь перепачкан в грязи, ножны тянули расстёгнутый ремень вниз, шляпа сползла на затылок. Фронтмен путался в собственных ногах, горланил походную песню этельвельдских воинов и то и дело махал руками, стремясь удержать равновесие. Вдалеке выли койоты. Громко ухал филин.
Ночной ветер выбил всю дурь из головы Фобоса, и чёрные мысли покинули разум фронтмена. Было легко и хорошо.
«Кажется, именно так и становятся алкоголиками», – подумалось ему.
– Одн-но-но-гий! Слышь, Од-но-н-ногий! – заплетающимся языком Фобос обратился к товарищу, который плёлся позади, едва не падая на каждом шагу и орудуя какой-то кривой палкой как костылём.
– Именно так… ик… и становятся алкашами, – пророкотал на всю прерию Фобос и захохотал во весь голос с собственной тупой шутки.
Одноногий, икая, тоже рассмеялся, после чего рыгнул, упал на одно колено и принялся неудержимо блевать.
Когда стрелок закончил, его тут же схватил сильнейший кашель. Фобос присел рядом и постукал товарища по спине.
– На вот… ик… выпей, – пробормотал Фобос, протягивая Одноногому флягу с водой. Стрелок вытер рот и жадно приложился к фляге. После чего с шумом выдохнул.
– Б-благодать, – заикаясь, изрёк он и попросил у Фобоса папиросу.
Россыпи звёзд подобно бриллиантам сияли на чёрном небе. Ночь была ясной, дул свежий летний ветер, и законники просто лежали на мягкой траве и таращились в небо.
Фобос потянулся за новой папиросой, но рука его по пути к карману