«нам с тобой».
У тебя отрастает небольшая борода, и ты не замечаешь, что ходишь в мятой футболке. Мы с тобой встречаемся почти каждый день у дома твоей матери. Ты выходишь, садишься ко мне в машину и рассказываешь «как поела, как повернулась, как плакала, как не могла говорить». Я хорошо отношусь к твоей маме, но мне больше жаль тебя, чем ее.
Я давлю в себе это противное чувство, которое начинаешь испытывать, подумав о том, что ты мог бы побриться и надеть приличную футболку ради встречи со мной. Я говорю себе, что сейчас не до того. Это время нужно пережить. К ситуации нужно хоть как-то адаптироваться. И как-то жить. Находить что-то в этой жизни. Какую-то зацепку. какой-то крючок. Маленький и хлипкий бортик, за который можно держаться и хоть как-то плыть дальше.
Мне кажется, я становлюсь таким бортиком для тебя. Мне так кажется. Я хочу так думать. Я еще раз утверждаюсь в мысли, что все, что мы делаем, мы делаем для себя.
Иногда – только для того, чтобы почувствовать себя хорошими. Мы ведь любим чувствовать себя хорошими правда?
Иногда – не так часто, как мне бы хотелось, – ты приезжаешь домой. Я скучаю по тебе, но когда ты здесь, меня все раздражает. И твоя торопливость, и то, как ты ищешь – зарядку для телефона, летние брюки, какие-то железки, лекарства, очки.
Даже во время редкого секса, я не чувствую себя любимой женщиной. Ты не даешь мне тех ощущений, ради которых я взяла тебя в свою жизнь.
Я все понимаю.
Наверное, это зависит от человека, но я… именно тот человек, который любит быть в мире с собой, не выходя из зоны комфорта.
Самооправдание тоже играет не последнюю роль…
Мне кажется, что я – твоя опора.
Кажется ли так тебе?
Я не знаю.
Я благодарна тебе за то, что ты не зовешь меня жить к твоей матери. Ты щадишь меня. Мне хочется так думать.
Себе я объясняю это тем, что так я принесу больше пользы.
Я не знаю, что бы я делала на твоем месте.
На твоем месте.
На твоем месте.
На твоем месте…
После войны никогда не бывает так, чтобы обе стороны оказались победителями.
А вот, чтобы обе стороны проиграли, – бывает.
Кстати, я уже не помню где, в какой книге, я услышала это странное для нашего славянского уха имя – Хейди. И стала так называть себя. Это ничего не значит. Совсем ничего. Просто в одном из миров, где я обитаю, я – Хейди. Хейди Сноуфорд. И ничего больше…
4. Акиндин и Пегасий. Из жизни разработчика
– А не кажется ли тебе, друг мой Конфуций, что осенью интернет работает как-то по-другому? Грустнее что ли.. – Никита зашел на кухню и поставил чайник.
– Безусловно, – Конфуций не имел обыкновения тереться о чью-то ногу, но жизнь заставляла.
– Живые существа бывают разные, друг мой. Иногда нервотрепку называют динамикой. И верят в это. И других нагибают, чтобы поверили. А ведь вера – это понятие многогранное. Когда