из них крошками рассыпались по линолеуму.
Марк даже не оглянулся, но по приближающемуся металлическому бренчанию догадался, что к нему направляется Нелюбова. Она не стала разговаривать с Разладиным, а сразу попыталась закрыть окно.
– Оставь! – прорычал Марк и оттолкнул девушку.
Попутно он рукой задел высокую стопку папок с бумагами, и та свалилась со стола прямо под ноги Нелюбовой. Яна споткнулась об упавшие папки и грохнулась на пол. Власов ахнул, бросился к Нелюбовой и помог ей подняться.
– Не ушиблась? – взволнованно спросил Илья.
– Псих конченый! – послышалось из угла, где сидел Гривасов.
Разладин ни на кого не обращал внимания и продолжал сидеть в прежней позе перед открытым окном. Яна быстро встала при помощи Власова. Обошлось без травм, но ее глаза были на мокром месте, а лицо покраснело от испуга. Нелюбова с ненавистью посмотрела на Разладина. Об ее дыхание можно было обжечься.
– Псих! Изверг! Я буду жаловаться на тебя! Будь ты проклят!
Яна напоказ плюнула в сторону Марка и решительным шагом вышла из кабинета. Разладин даже не удосужился повернуться в ее сторону. Вскоре ему позвонил Вакуленко и вызвал к себе в кабинет.
– Марк Андреевич, на вас тут жалуются, – проговорил Осип Евдокимович. Ему явно было неловко из-за того, что приходится улаживать ссору между подчиненными. – Извинитесь перед Яной Мироновной, будьте добры.
Вакуленко хотел, чтобы устными формальностями все обошлось и чтобы от него сразу отстали с этими мелочными передрягами. Но Разладин не спешил признавать вину, а Нелюбова не соглашалась на столь поверхностное разрешение конфликта.
– Извинений мало, Осип Евдокимович! – воскликнула девушка в ответ на слова начальника. – Он сейчас извинится, и что? Он ведь постоянно конфликтует – спросите у кого угодно в кабинете. С ним просто невозможно работать! Ведет себя как ненормальный! Я требую, чтобы ему штраф выписали, выговор или какое-нибудь другое наказание, чтоб неповадно было!
Яна увлеклась и верещала так, что ее визг был слышен на всем этаже. При этом она будто бы не видела обидчика, который стоял в двух шагах от нее совсем бледный и не обращал совершенно никакого внимания на Нелюбову и на Вакуленко.
– Марк Андреевич, вы здоровы? – Осип Евдокимович заметил на лице Разладина болезненное равнодушие к происходящему. – Может, вам лучше на больничный уйти? – предложил Вакуленко, приободрившись тем, что нашел выход из неловкой ситуации.
– Да! На больничный! Пусть лечится, псих несчастный! – Яна всплеснула руками и звучно пробренчала браслетами.
Марк, наконец, посмотрел на нее – посмотрел прямо, открыто, почти неприлично.
– Замолчи, дура, – тихим, но явно раздраженным и нервным тоном проговорил Разладин, чем буквально ошарашил и Нелюбову, и Вакуленко.
– Ты совсем обалдел, придурок? – ответила ему Яна.
Осип Евдокимович чуть приподнялся с места. Он на секунду испугался,