что голос стал похож на голос мамы. Но, это, конечно, была не она. Мама сейчас находилась далеко, в большом городе, и скорее всего работала как одержимая.
Анели ухватилась руками за края досок и, подтянувшись, стала карабкаться, стараясь не пораниться об острые углы обломанного дерева. Когда девочка наконец-то влезла, то увидела, что очутилась в уютной комнате. За столом у противоположной стены сидел пожилой мужчина, почти лысый: – волосы сохранились лишь над ушами; перед ним стояла железная миска, кружка и ложка. На первый взгляд они были пустыми.
Мужчина казался застывшим на месте, словно манекен, Анели даже усомнилась в том, что он настоящий. А возле девочки стояла высокая женщина в длинном красивом платье до пола, с корсажем и почти таким же длинным красно-коричневым фартуком, завязанным сзади. Женщина улыбалась, держа в руке фонарь за увесистое на вид чёрное кольцо. Фонарь раскачивался при малейшем движении и давал тусклый жёлтый свет, что выхватывал из темноты лишь небольшое пространство вокруг себя.
– Да ты вся промокла, – произнесла женщина, осмотрев Анели, и покачала головой. – Сейчас мы тебя согреем и накормим. А потом нужно немножко поспать, чтобы набраться сил.
– Но мне надо домой, – возразила Анели, – бабушка будет волноваться.
– Ах, какой чудный ребёнок, – умилилась женщина. – Ну хорошо. Но сначала ты должна выпить чаю и поесть горячего супа, иначе заболеешь. – Она снова улыбнулась добродушной, приветливой улыбкой, и Анели не смогла найти в себе сил, чтобы сопротивляться. – Как тебя зовут?
– Меня зовут Анели, – ответила девочка и посмотрела под ноги, но никакой дыры с деревянными обломками на полу не оказалось.
Эта мысль, как тягучая субстанция, медленно уплыла в омут подсознания. Да и все остальные мысли, как, впрочем, всё вокруг, стало таким неважным. Девочка вдруг поняла, как сильно она устала. Главным сейчас было тепло, уют и приветливая улыбка милой женщины, которая и не собиралась ругать за то, что Анели без разрешения залезла в их дом. Анели почему-то вдруг позабыла, что находится в музее. Мужчина и женщина казались героями туманного сна. Движения их были прерывистыми, неуклюжими, странными. Мужчина улыбнулся, обнажив кривые тёмно-серые зубы. В уголках рта и глаз образовались глубокие морщины, словно кто-то чёрной краской дорисовал их на его лице.
– А меня зовут Грета Бауэр, а это мой муж Юрген Бауэр, – тягучим голосом произнесла приветливая женщина.
Деревянный дощатый пол под ногами частично прикрывал полосатый грязный коврик у стола. За спиной мужчины в печи уютно трещал огонь. Грета поднесла лампу к своему лицу и пригнулась навстречу девочке, чтобы рассмотреть её ближе. Лицо Греты в тусклом свете стало выглядеть моложе, а черты – чётче. Кожа сделалась светлее прежнего, а глаза приобрели ярко-голубой оттенок с дрожащими белёсыми всполохами. Светлый локон выбился из-под платка, и женщина снова улыбнулась.
– Садись за стол.
Не успела Анели сделать полушага, как за спиной женщины