он улыбнулся.
– Не нужно. Пока все хорошо. Он ведь взял меня на службу, и даже назвал другом, хоть по-настоящему пока не доверяет, не взял с собой.. Но если я и дальше буду полезна ему…
– В том, что ты придешься ему по душе, я никогда не сомневался.
– Так что же?
– Выполни задание, Аш.
– Разумеется.
Когда они прощались, в его взгляде снова мелькнуло какое-то живое человеческое выражение, точно он был недоволен их разговором, или чувствовал за собой вину, или может что-то еще, а что именно, она не успела понять. Едва скользнув по лицу, чувства пропали. Дэтэ умел владеть собой, подавляя эмоции, а она больше не желала их разгадывать. На это ушло достаточно времени в прошлом, и она давно пообещала себе не тратить ни минуты в будущем.
Бюсси вернулся только к вечеру третьего дня. Из-за барона он не мог ехать так быстро как хотел, но ради Франсуазы, он заботился об ее отце. Барон теперь расходовал силы на то, что гневался на Бюсси, правую руку коварного Анжуйского, и оттого внешнее проявление горя от потери любимой дочери уменьшилось. Уважительный и спокойный тон, которым говорил с ним Бюсси, заставлял его, как дворянина, вести себя сдержанно и вежливо. Не будь этого, он бы с радостью умер на дуэли с этим человеком, раз драться с принцем крови было нельзя.
Бюсси сделал все как нельзя лучше, он вернул отцу дочь, дочери отца. Ему доставило немалую радость, созерцать их счастье. А потом, пообещав заставить герцога расторгнуть брак Франсуазы, он, запыленный, с кровоточащей раной, но в чудесном настроении, поскольку она одарила его на прощанье если и не любящей, то счастливой улыбкой, поспешил домой, чтобы подготовиться к аудиенции у принца.
Аш опасалась, что он и не вспомнит ее, после всего, что придется долго объяснять, как они познакомились, и почему он находиться теперь в доме Бюсси. В конце концов, кто такой лекарь для такого важного синьора? Ведь того, кто лечил его в доме Франсуазы, он совершенно не запомнил, раз принял ее за него. Но принимая на ходу помощь слуг, Бюсси закричал, думая, что лекарь где-нибудь на верху, и не знает о его возвращении.
– Реми!..
– Я здесь, господин граф!– Реми вздохнул с облегчением, что его не забыли, и вышел из-за спины своего нетерпеливого господина.
– Реми! Вот ты где! Рад видеть тебя дружище! Ну, как тут шли дела, пока меня не было?
– Все было довольно спокойно, господин. Каждый вечер к дому приходил граф Монсоро, но его не впускали, он говорил коротко через дверное оконце, и уходил. Иногда в ярости, бормоча проклятия, но я следил, он не возвращался, боясь, очевидно, привлечь внимание соседей.
– Мерзавец! Но он заплатит за свою подлость. В этом я уверен. Он даже ее отцу не сказал, что Франсуаза жива!.. Я застал барона в трауре, безутешно оплакивающим свою дочь. Он стар и болен, и мог бы умереть от горя, и Франсуаза… Знаешь, я ведь привез его сюда, они снова вместе. И теперь надежда поселилась в моем сердце!… Если бы ты только видел, как она посмотрела на меня, когда обняла отца!… А как нежен был ее взгляд при