там оруженосец осознал свою неправоту.
Вдобавок, приглядевшись к рыцарю получше, энониец начал понимать, что его сюзерен сердит отнюдь не на него.
Словом, положение было довольно непонятным.
Лейда поймала себя на том, что каждый день под тем или иным предлогом появляется в приемной императора, надеясь встретить там мессера Ирема. Иногда рыцарь приходил, иногда нет, но с ним никогда не было «дан-Энрикса». Оруженосец коадъютора не появился во дворце ни разу.
Лейда неоднократно видела, что точно так же, как она сейчас, вели себя другие девушки из свиты Лисси, и догадывалась, что все это может означать. Подобное предположение пугало – и даже не потому, что ее волновало мнение отца или угроза ее репутации. Куда сильнее девушку тревожило открытие, что нечто подобное может происходить с ней из-за другого человека – причем совершенно независимо от ее воли.
Когда они снова встретились с мессером Альверином, ее будущий супруг был безупречно вежлив и ни словом не упомянул «Ожерелье королевы». Надо думать, в этот день дворцовых сплетников постигло тяжкое разочарование – ничто не указывало на то, что Альверин считает себя оскорбленным или хочет разорвать помолвку. К сожалению, в отличие от них, Лейда прекрасно понимала, что любезные манеры Альверина – просто маска, а на деле Альверин Финн-Флаэн глубоко задет последними событиями. Вероятно, он рассчитывал, что Лейда сама попытается поговорить с ним без свидетелей и как-то объяснить свой необдуманный поступок на балу. Лейда неоднократно обещала себе объясниться с женихом – но так и не смогла заставить себя начать этот разговор.
Наконец, Альверину надоело ждать, и он нашел возможность побеседовать с ней без свидетелей. Он пришел утром, когда Лейда была в соколятнике и возилась со своим кречетом Бьято. Обернувшись на звук шагов и увидев перед собой жениха, Лейда почувствовала холодок под ложечкой. Бледное утреннее солнце пробивалось сквозь высокое окно и золотило волосы Финн-Флаэна, а лицо у рыцаря было сосредоточенным и строгим – он выглядел серьезнее и старше того человека, который когда-то веселил ее рассказами про Олли Ройвена и нападение «инеистых волков». А Лейда так привыкла к его отстраненной вежливости, что совсем не подготовилась к этому разговору.
– Я прошу вас уделить мне несколько минут, – сказал Финн-Флаэн твердо.
– Ну конечно, мессер Альверин… сколько угодно, – сбивчиво пробормотала девушка. Чувствуя ее волнение, Бьято впился острыми когтями в плотный нарукавник из вареной кожи и наполовину расправил крылья. Но с руки все-таки не взлетел.
Сэр Альверин явно не склонен был тратить время на долгие вступления.
– Мне кажется, нам нужно объясниться, месс Гефэйр. Когда я впервые обсуждал с вашим отцом нашу помолвку, вам было всего тринадцать лет. Раньше я не отдавал себе отчета в том, что это слишком… юный возраст для подобного решения. Когда вы сказали, что согласны выйти за меня, я опрометчиво решил, что это ваше личное желание, а не обыкновенная готовность согласиться с выбором отца. Наверное, это была моя ошибка. Но поверьте,