вернуться как можно скорее.
Она долго смотрела на него, очень долго. Так сытый хищник смотрит на пробегающее мимо мясо, когда желудок уже полон, а желание охотиться напрочь отпало. Она смотрела и пару раз даже открыла рот, явно чтобы что-то сказать, но снова смыкала губы, ничего не произнося. Огоньки зелёного света, переливающиеся плавным блеском, вглядывались в другие огоньки – голубые, того цвета, какого бывает небо над спокойным, тихим морем. Влад стал свидетелем безмолвного разговора двух подростков, и от этого у него сжалось сердце – когда-то ведь и он так любил. Когда-то и он мог сказать что-то Оле одними только глазами, и она бы всё сразу поняла, после чего наверняка бы подмигнула. Игриво. Да, игриво… Она всегда игриво подмигивала.
Я скучаю по тебе. Только с тобой мне было по-настоящему хорошо.
– Ладно, – Вика отшатнулась от обнимавших её рук и встала с кровати – с таким видом, будто совершила грандиозный поступок. Но, судя по трясущемуся подбородку, поступок действительно дался ей с трудом. – Я пойду в нашу комнату, но ты сам испортил себе день, Егор. И себе, и мне. – Она резко повернулась к Владу. – Простите, что мешаю вам своим женским присутствием. Пойду дальше выносить всем мозги и доказывать миру, что женщины – самое худшее, что произошло с человечеством!
С этими словами Вика вышла из комнаты, громко хлопнув дверью. Хлопнула так, что сотряслась вселенная. Двое мужчин слегка подпрыгнули, чувствуя внутри то, что обычно чувствует мужчина после ссоры с женщиной – странную смесь горечи, слабого удовольствия и желания повторить всё сначала.
Влад молча встал, подошёл к своему столу и выдвинул его на середину комнаты. Поднял тумбочку, достал тетрадь и, раскрыв её на нужной странице, положил на стол.
– Ну, теперь можем нормально поговорить. Подойди сюда, Егор. Думаю, ты вряд ли догадывался о том, что я тебе сейчас расскажу.
– И что же? Моя бабушка оказалась дедушкой?
– Нет, всё намного сложнее. Намного, намного сложнее.
Егор подошёл к столу и, с позволения Влада, взял в руки блокнот. С минуту он читал и перечитывал те выведенные чуть дрожащей рукой строки, пытаясь вникнуть в каждое слово. Меж бровей появилась одна серьёзная морщинка, говорящая, что за ней происходит тяжёлый мыслительный процесс, в который ни в коем случае нельзя вмешиваться! Эта деталь даже позабавила Влада – ему всегда нравилось наблюдать за мыслящими в процессе учениками. Наверное, от этого испытывает удовольствие абсолютно каждый преподаватель.
– То есть, ты думаешь, Святцы задумывают что-то плохое?
– Они уже не просто задумывают, они воплощают задуманное в жизнь. И знаешь, что является их главным орудием?
Егор медленно закрыл тетрадь и опустил на стол. Скоро по нему застучали пальцы – давняя привычка Егора, символизирующая его глубокие раздумья.
– Мы? Мы являемся их главным орудием? Ты это хочешь сказать?
– Да. Я думаю, они собирают новое общество. Такое, какое будет им удобно.